Поймали себя на смутной мысли, да? Если не поймали, то вернитесь к предыдущему посту, еще раз посмотрите на картину и посмотрите на год. Казалось бы — ну кто так писал в 19 веке. А вот однако была такая группа назарейцев и она офигительная
Начало 19 века, император французов Наполеон Бонапарт унизил Австрию, разбил Пруссию и завоевал половину Европы, подогревая на оккупированных землях революционную ситуацию. Так вышло, что подогрел он её и в душах некоторых учеников Венской академии художеств — те углубились в изучение прошлого своей национальной культуры. Бунт зрел в умах студентов несколько лет и нельзя сказать, что преподаватели со своей стороны в него мало вложили. Академизм и классицизм не позволяли никакого отхода от канона, эксперименты профессорами не одобрялись, а Дюрер, Гольбейн и Бальдунг были объявлены недостойным современников примитивизмом
В российских источниках написано, что основа будущей группы к 1810 году уже познакомилась с «Историей итальянской живописи» живших в Риме братьев-художников и гравёров Иоганна и Франца Рипенхаузен, в иностранных я подтверждения этому не нашёл, но, тем не менее, живопись раннего Возрождения студенты знали очень хорошо. Постепенно они меняли свою манеру письма, установили правилом регулярные встречи для обсуждения своего искусства, и всё больше забивали болт на учёбу в авторитарном вузе. Так сложилось общество святого Луки, он же Лукасбунд, в рамках которого молодые художники искали в прошлом то чувственное и религиозное, чего не могли найти в глянцевом и стерильном для них классицизме. Мифологические сюжеты и современные события были отвергнуты в пользу библейских сюжетов и жизни по олдскулу, чтобы не было стыдно перед Фра Беато Анджелико, Рафаэлем и Джотто
В 1810 четверо исключённых из академии годом ранее членов общества покидают Вену и въезжают в оккупированный французами Рим. Там они занимают целый монастырь, недавно еще принадлежавший ирландским францисканцам — Наполеон поручил разогнать людей с досаждашего ему острова. Вряд ли можно назвать это сквотированием, всё-таки разрешение от французов было получено, но помещение художники заняли, отпустили себе дюрерианские локоны (его причёска так и называется — alla nazarena — «из Назарета») и начали жить де-факто монастырской жизнью. Ну, вы понимаете — романтизм же
У каждого была своя келья, назареи работали по хозяйственной части, занимались живописью и обсуждали работу друг друга. Существование их было довольно жалким — здание выделили, но кормить молодёжь никто не обещал. Но, как всегда и бывает в хороших историях, молодость и пламенное сердце всё преодолевают — общество начинает заниматься фресками и выправляет своё никчёмное финансовое положение
Прожив в Риме на таком режиме без четырёх дней два года от туберкулёза умирает лидер назарейцев Франц Пфорр. Ему 24, он оставил множество рисунков и всего шесть картин. К одной из которых — Суламифь и Мария — Овербек начинает писать парное произведение. К смерти Пфорра полотно по его рисунку Овербек закончить не успевает и на 16 лет кладёт его на полку. Так с годами Суламифь превратилась в итальянку-шатенку, а Мария в нордическую блондинку, за спинами которых простирается итальянский пейзаж и вид на готический город. Так главный назарей почтил память друга и соединил всё то, что было дорого его сердцу
В Рим всё прибывали и прибывали германоязычные художники, общество росло, расширялся круг его друзей, идеи усложнялись, всё чаще назареи отходили от взятых на себя строжайших правил средневековой живописи, всё большее влияние оказывали они на искусство всего мира. Понадобилось 20 лет, чтобы исторгшая их Вена приняла их как победителей спора между классицистами и романтистами — и уже сами бунтари становятся академиками. В середине 19 века из-за назарейцев складывается братство прерафаэлитов, которые смотрят еще дальше — на проторенессансных художников треченто и кватроченто. Ко второй половине 19 века этот импульс докатился в виде символистов, а что было после символистов вы и сами прекрасно знаете
