ДВАДЦАТЫЕ ГОДЫ
Зло проиграет, и пусть эта сказка стара,
Пляшет лягушка, в творог превращая сметану.
Что тебе снится, «Аврора»? Музей-ресторан?
Дуло запаено, нет на носу капитана...
В небе балтийском фиксирует мачту кронштейн,
Без остановки на палубу какают птицы.
Красным в ручную раскрашивал флаг Эйзенштейн.
Крейсер «Аврора», поведай, ну что тебе снится?
Видишь ли ты в эту пятницу вещие сны,
Символы, тайные знаки, живые эмблемы?
Может быть, берег японский в крахмале весны?
Или... а впрочем, не будем гадать на Неве мы....
Это двадцатые годы, любовь от винта!
Красные с белыми снова поделят корову.
Вот вам фонарик в тумане, моргана фата,
Текст для умеющих выудить честное слово.
Входит в планету семимиллиардная плоть;
Вот уже лет пятьдесят, как «любовь» эта длится.
Африка смотрит на белой Европы ломоть,
Как на домашнюю лошадь лесная тигрица.
Новые боги пока ещё ходят под стол,
Кровь ледяная сочится у старых из трещин.
Днём в европейских соборах играют в футбол,
Ночью мужчины, дымясь одеваются в женщин.
Мы не Европа, мы есть незаконченный рай,
Здесь между яблонь столбы из поваренной соли,
Где человеку с рожденья кричат «Выбирай:
Слева свобода, а справа свободная воля!»
Людям вчера вместо денег был выплачен... снег -
Тёплые рваные хлопья осенних пощечин.
Лица в царапинах ржавых снежинок-калек.
Вместо курантов на башенке тикает счётчик...
Это двадцатые годы! Не спи, мой малыш,
Серый волчок одурманит тебя никотином.
В городе мода - поэты срываются с крыш,
Так им сподручнее вдруг избежать карантина.
Двор, как рябая щека в пене после бритья -
Виктор Петрович
Хамзу приучил к самогонке:
«Это не снег, а, смотри, на поминках кутья!»
Ангел глаза заливает на бензоколонке...
Хочет зарезать барана таджик молодой,
Жиром густым он мечтает подругу закапать.
Возят трамваи разносчиков с грязной едой,
Блогер сутулый прыщи прижигает по скайпу...
Шарик земной, как лишайный младенец обрит,
Новый Иуда готов для предательства в среду,
У ветерана последнего память горит
Орденом славы, украденным синим соседом.
Это двадцатые годы, малыш мой, не спи!
Книги всё жжёт интернет, чтобы не было знаний.
Вон революция снова сидит на цепи
Лениным лютым, гуляющем в сытой Лозанне!
Сцапал орла на гербе осторожный медведь.
Водка осталась, калаш и десяток икринок.
Хочет церковка с Гагариным в космос взлететь,
Чтоб в алтаре у неё не хозяйничал рынок.
Небо над Родиной, тайну какую хранишь?
Солнце, светя, не обугли нас пламенем адским!
Это двадцатые годы, не спи мой малыш!
Видишь, шагает сквозь воздух Владимир Вернадский?
Там, над кремлевской звездой, над церковным крестом,
Где лишь провидцы способны увидеть кого-то,
В плотном почти осязаемом дыме святом
Самая главная нынче творится работа.
Там, где забрызгал пространство космический душ,
Где с человечества снят золотистый ошейник,
Спорят друг с другом молекулы будущих душ,
Чертятся стрелки на картах великих свершений.
Можешь смотреть в телескоп или взять USB,
Главное, нынче, лещём не болтаться на леске!
Это двадцатые годы, малыш мой не спи!
Не пропусти поворота размеров библейских.
Что же грядет? От чего не уплыть суждено?
Небо закапано прошлым, как будто свечами...
Все повторится, но будет как в детском кино,
На перемотку поставленном кем-то случайно.
Будет мгновенен восторженный век золотой,
Вспыхнет Серебряный век и покроется фетром;
Ляжет война на планету могильной плитой,
Только Россия расколет плиту эту ветром.
Только она в эту ночь догадается спеть,
Голос грудной подарив молодому столетью;
Только она угостит окаянную смерть
Дозой любви несовместной с бесстыдною смертью.
Эта вот блеклая мгла в подмосковном цвету,
Мурманский сопки холодное чёрное вымя,
Эта волна в севастопольском белом порту,
И васильковое небо, что плачет над ними.
Скоро в своих пузырях захлебнутся нули,
Будут детей по планете водить краеведы,
Только не спи, мой малыш, не касайся земли
Ртом, ожидающим слово для первой победы.
Вечность гудит, занавеску целует оса,
Солнце встаёт из под нашей смешной деревеньки...
Я тебя жду, подрастай и смотри в небеса,
Чаще, чем под ноги и веселей, чем на деньги.
Весна 2020
ВМ