Глядите, как рифмуются эти истории:
— Сначала мы узнаем, что маленьком африканском государстве Малави живет спидозный мужик, которому платят бабло за то, что он лишает девочек девственности. ТРАДИЦИЯ (сколько ей лет, неизвестно, но допустим, что древняя). Общество (включая общество в Малави) возмущено, мужика арестовали.
— Затем мы узнаем, что в неких горных районах Дагестана вовсю практикуется женское обрезание. Чудовищная операция, и тоже ТРАДИЦИЯ (хотя все мы понимаем, что это говнище притащили чуваки, отучившиеся в духовных академиях Каира и Могадишо, то есть ей максимум 25 лет). Общество возмущено, на находятся защитники.
— Теперь мы спорим о том, допустимо ли учителю трахать учениц. А спор не о том вообще: Этот самый учитель истории, когда скандал чуть не утёк наружу первый раз в 2005 году, навязал школе МЕМОРАНДУМ, фактически запрещающий говорить что-либо негативное о школе вне школы. (Я почему вспомнил — в то время был фанатом Миши Тифарета, и он достаточно подробно писал о меморандуме. Но даже такой яростный враг цензуры, как Тифарет, умолчал о причинах появления этого меморандума).
Все три истории — они же не про секс. Они в первую очередь про власть. Властные мужчины навязывают свою волю не только женщинам (они тут, извините, объект дискриминации и жертва, но не единственная). Властные мужчины навязывают свою волю всему сообществу. Они либо называют своё самодурство ТРАДИЦИЕЙ, либо представляют это как практику, неотъемлемую от сообщества (57 школа рухнет, если мы расскажем).
Да, и главное: ТРАДИЦИЕЙ или такой неотъемлемой практикой можно назвать что угодно, достаточно чтобы практика продержалась год-полтора, больше не надо.