ВИ
Я жду становления гражданского общества в России, особенно после происходящего по делам Голунова и Устинова. Это становление должно идти снизу, насаждение его сверху, как пытались неоднократно, привело к тому, что рукотворное гражданское общество, так сказать совесть нации (самопровозглашенные), полагают, что их мнение должно быть приоритетным, а не нормы права. Я жду, когда наше общество будет руководствоваться правом и законом в защите людей, а не личными пристрастиями и взглядами.
Правовому государству и обществу, чтущему закон вредит:
позиция, что «журналист/актер/режиссер/футболист не должен сидеть в тюрьме». В тюрьме не должен сидеть невиновный.
позиция, когда один виновный не должен понести наказание только потому, что других виновных не наказали. Общество, которое руководствуется законом, чтит и ценит право должно добиваться справедливости наказания и его соразмерности с совершенным преступлением.
Личные мнения политиков/чиновников/общественников с формулировкой – «я думаю, что этот человек невиновен. Приговор ему несправедлив». Приговор может быть незаконен, если человек невиновен. И здесь личное мнение чиновника/политика, основанное на домыслах, только вредит правовой системе и унижает суд.
Вопрос виновности/невиновности должен решать суд, а не общественное мнение. Общественное мнение учитывается, но не играет решающую роль. Общество, в свою очередь, уповает на суд, а не высокие чиновничьи кабинеты, ставя суд под их влияние и уничтожая формулировку «независимости судебной системы».
Если мы хотим народное государство, то помимо добродетели, а ее у нас «завались», все определять и сдерживать должен закон. Наша добродетель, как и любые наши чувства распространяется по личной симпатии, а не по объективным параметрам ситуации. А пока получается так, что то аристократическое общество (отнюдь не гражданское), которое заставляет выполнять ведомства/суд/правоохранительные структуры определенные правовые нормы, считает себя выше закона, хотя само должно быть подчинено закону и нести ответственность за его соблюдение.
И, к сожалению, в существующем аристократическом обществе, равно, как и в политической ее части, больше прислушиваются не к тем, кто в своей деятельности руководствуется буквой закона, интересами народа и государства, а к тем, кто более дерзко себя ведет. Экстравагантность и безумие сменили строгость и законность. И долгое время именно аристократическое общество (повторюсь именует себя гражданским, но это не так), наносило удары по правовой системе России, указывая пальцем кого отпустить, а кого наказать. И я очень опасаюсь, что когда обществу будет предложена «модель свободы по закону, они изберут модель свободы противозаконной».
Я, конечно, очень хочу, чтобы ситуаций таких как с Устиновым и Голуновым в принципе не было. А если и случались, то их судьбу решал справедливый суд и закон, а не определенные слои населения или покровители.
Правовому государству и обществу, чтущему закон вредит:
позиция, что «журналист/актер/режиссер/футболист не должен сидеть в тюрьме». В тюрьме не должен сидеть невиновный.
позиция, когда один виновный не должен понести наказание только потому, что других виновных не наказали. Общество, которое руководствуется законом, чтит и ценит право должно добиваться справедливости наказания и его соразмерности с совершенным преступлением.
Личные мнения политиков/чиновников/общественников с формулировкой – «я думаю, что этот человек невиновен. Приговор ему несправедлив». Приговор может быть незаконен, если человек невиновен. И здесь личное мнение чиновника/политика, основанное на домыслах, только вредит правовой системе и унижает суд.
Вопрос виновности/невиновности должен решать суд, а не общественное мнение. Общественное мнение учитывается, но не играет решающую роль. Общество, в свою очередь, уповает на суд, а не высокие чиновничьи кабинеты, ставя суд под их влияние и уничтожая формулировку «независимости судебной системы».
Если мы хотим народное государство, то помимо добродетели, а ее у нас «завались», все определять и сдерживать должен закон. Наша добродетель, как и любые наши чувства распространяется по личной симпатии, а не по объективным параметрам ситуации. А пока получается так, что то аристократическое общество (отнюдь не гражданское), которое заставляет выполнять ведомства/суд/правоохранительные структуры определенные правовые нормы, считает себя выше закона, хотя само должно быть подчинено закону и нести ответственность за его соблюдение.
И, к сожалению, в существующем аристократическом обществе, равно, как и в политической ее части, больше прислушиваются не к тем, кто в своей деятельности руководствуется буквой закона, интересами народа и государства, а к тем, кто более дерзко себя ведет. Экстравагантность и безумие сменили строгость и законность. И долгое время именно аристократическое общество (повторюсь именует себя гражданским, но это не так), наносило удары по правовой системе России, указывая пальцем кого отпустить, а кого наказать. И я очень опасаюсь, что когда обществу будет предложена «модель свободы по закону, они изберут модель свободы противозаконной».
Я, конечно, очень хочу, чтобы ситуаций таких как с Устиновым и Голуновым в принципе не было. А если и случались, то их судьбу решал справедливый суд и закон, а не определенные слои населения или покровители.
