Хороший
анализ ещё раз подтверждает, что строительство логистических маршрутов нитью проходит сквозь важные геополитические решения.
В нашем представлении, афганский вопрос носит экзистенциальный характер для двух, важных с точки зрения развития международных логистических проектов, вопросов.
Один из них – китайский, с опорой на пакистанский глубоководный порт
Гвадар (за спиной Великобритания), второй индийско-иранский с опорой на порт
Чабахар (за спиной США).
Гвадар строился при значительной финансовой поддержке Китая, в 2007 передан в управление сингапурской кампании PSA International (по факту китайской), а 2013-м – China Overseas Port Holdings Company. 4 января 2020 года Пакистан ввел в эксплуатацию порт для афганской транзитной торговли. 31 мая 2021 года – стал полностью готовым к эксплуатации с возможностью онлайн-бронирования доставки товаров.
Сухопутный маршрут с выходом в Гвадар помогает Китаю обходить Маллакский пролив, в котором очень велико военно-морское присутствие США.
Проект, выгодный Китаю, Пакистану и Великобритании, но не США.
В свою очередь, рядом есть иранский порт Чабахар, который является альтернативным направлением транзита из Афганистана пакистанскому Гвадару, а также звеном МТК «Север-Юг». В него вкладывается Индия. Также, как и в железнодорожную сеть Афганистана.
Поговаривают, что связка Джон Керри-Джо Байден заключала первую ядерную сделку с Ираном ради этого ресурса.
В нынешних условиях «Север-Юг» мешает, и противодействовать ему поможет «афганское дикое поле».
Кроме того, напрашивается и другой геополитический вывод – Китай «душит» торговые проекты своего противника Индии, чем вполне может воспользоваться Лондон и вернуть Дели в орбиту влияния Британской империи.