Введение обязательной регистрации IMEI с 1 июля 2021 лишь теоретически позволит бороться с кражами телефонов. Казалось бы, если конкретный экземпляр устройства зарегистрирован на конкретного человека, то при его обнаружении это позволит доказать принадлежность. То есть, если исходить из того, что вор краденый аппарат решит продать, а тот будет числиться «в угоне», то ни в одной из сетей сотовой связи в России он не зарегистрируется. Правда, для этого нужна будет единая онлайн-база, доступ к которой будет иметься у всех операторов (ее будет вести ЦНИИС): потребуется только ее синхронизация и больше ничего, поскольку «черные списки» IMEI поддерживаются оборудованием для сетей GSM и последующих стандартов, и IMEI передается при каждой регистрации в сети, так что ничего изобретать не потребуется. Более того, эти «черные списки» существовали до начала 2000-х годов у ряда операторов, однако потом от них отказались именно из-за отсутствия единой базы: «запаленные» аппараты просто использовались на сетях других операторов, либо им и вовсе программно меняли IMEI и проблема решалась.
В современных телефонах и смартфонах поменять IMEI технически гораздо сложнее, чем в аппаратах 20-летней давности, к тому же, во многих странах за это есть уголовная ответственность — ее бы тоже неплохо ввести вместе с обязательной регистрацией, чтобы бизнес на «очистке» краденых устройств (это то же самое, что «перебитие» номеров кузова и двигателя на автомобиле) был не так привлекательным.
Однако остается два других применения краденым смартфонам: во-первых, их можно вывозить в соседние страны, с которыми, очевидно, общих баз никто делать не будет. Во-вторых, их можно разбирать на запчасти, что давно практикуется, например, с iPhone, которые в случае кражи невозможно разблокировать. Самая дорогая часть смартфона — это дисплей, а они бьются регулярно и многочисленные неофициальные сервисы «у Ашота» охотно скупают даже «окирпиченные» смартфоны ради дисплеев.
Понятно, что такие дополнительные сложности снизят цены на смартфоны у скупщиков краденого, но не означает ли это, что тем, кто промышляет кражами, просто придется больше воровать? Вряд ли эти люди исправятся и пойдут работать на стройку вместо гастарбайтеров (про этнические вопросы этого направления преступности скромно умолчим).
