К началу «перестройки» ее необходимость была очевидна всем — так же, как была очевидна необходимость демократизации России в конце XIX - начале XX века. Но и тогда, и в перестройку, осуществить такую задачу можно было лишь с помощью жестко дисциплинированного государственного аппарата либо развитой политической организации. И в обоих случаях в нашей стране не было ни того, ни другого. Тупые царские генералы, типа сдавшего Порт-Артур Стесселя, могли только воровать, а когда началась революция, сами надели красные банты. Советские партбюрократы пережили репрессии и чистки ценой мимикрии и подлости, и стали чемпионами подковерной борьбы, но не государственниками. Когда речь зашла о перестройке, они первыми бросились пилить страну, а не перестраивать ее.
В обоих случаях причиной катастрофы была
отрицательная кадровая селекция госаппарата России/СССР, с XIV века строившегося по вертикальной модели Орды, без обратной связи с гражданским обществом. В ордынской пирамиде управление исходит от хана/князя/царя/генсека к исполнителям, которые полномочны лишь конкурировать за места в пирамиде. При этом сам хан/генсек чаще всего либо агрессивный самодур, либо марионетка своего окружения. В отсутствие жесткого руководства сверху и поддержки снизу ордынский госаппарат быстро коллапсирует, что и происходило в 1598, в 1917 и в 1991.
Иноземцев несправедливо обобщает, что
инфантилизм и неразборчивость являются традиционными качествами российского народа. В нашей истории были разные традиции. Когда-то народные собрания
полностью определяли политику в каждом городе, а масса разгневанных граждан могла и князя выгнать, и
перебить оборзевших бояр.
Инфантилизм начался тогда, когда ханская орда отняла у народа власть и загнала его в стойло как скот, сохранив жизнь в обмен на дань. Естественно, что преодолеть эти качества народ сможет, лишь вырвавшись из этого загона и вернув себе свободу и власть над собой как ее атрибут. До тех пор он будет только объектом стрижки, и ничего меняться не будет – ни «медленно», ни «тяжело».