Вчера президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган торжественно дал старт прокладки нового судоходного канала «Стамбул», который соединит Черное и Мраморное моря. Что за канал такой и зачем он нужен, если эти два моря уже имеют естественное сообщение через пролив Босфор.
У новой искусственной водной артерии есть несколько предназначений.
Первое, конечно, чисто транспортная. Грузооборот между бассейнами Черного и Средиземного морей стремительно растет. Прямо сейчас, Босфор, имея комфортную пропускную способность в 28 тысяч судов в год, пропускает более 45 тысяч морских транспортов. Это создает огромные проблемы для всего судоходства в районе, так как образуются многодневные пробки, одновременно интенсивность движения по Босфору мешает городской коммуникации одного из крупнейших мегаполисов – Стамбула, актуальным городским транспортом все еще остаются паромы, которые совершают более 15 тысяч рейсов, перевозя более 1,5 миллионов человек в день. Поэтому турецкие власти вынуждено сокращают количество проводок по каналу, чтобы не мешать паромному сообщению, и не увеличивают число паромных рейсов, чтобы не мешать проводкам. Новый канал будет иметь пропускную способность 75 тысяч судов в год, что позволит разгрузить Босфор, улучшить внутригородскую коммуникацию Стамбула, убрать «пробки», ускорить проводку судов.
Второе чисто экономическая. Проблема в том, что Турция почти не зарабатывает на проводке судов через Босфор. Брать деньги с морских перевозчиков, как это делает Суэцкий и Панамский каналы, запрещает конвенция Монтрё 1936 года, регулирующая режим Черноморских проливов. Турецкие власти берут деньги лишь за лоцманские и буксировочные услуги, но это весьма незначительные суммы. А по словам Эрдогана на новый канал действие конвенции не будет распространяться, и взимание платы с проходящих по каналу судов позволят существенно пополнить казну Турции.
Третья имеет военно-политический подтекст. Дело в том, что та же самая конвенция Монтрё регулирует проход не только гражданских судов, но и военных кораблей. Черноморские державы в мирное время имеют право свободной проводки любых судов, не ограничиваясь в тоннаже и классе, а вот нечерноморские страны имеют право ввести в Черное море только один корабль, ограниченные 30 тоннами водоизмещения и 21 сутками пребывания. Таким образом, получается, что крупные военно-морские державы, вроде США, Великобритании или Франции могут иметь в Черном море только один эсминец (или судно меньшего класса) и то не долее трех недель, что конечно, очень сильно ограничивает возможности силового присутствия у южных границ России, а также в зоне российско-украинского конфликта. На новый канал, как мы уже сказали, конвенция распространятся не будет, поэтому усилится военное давление на Россию, участятся провокации иностранных военных кораблей, наподобие той, которая на днях произошла с британским эсминцем «Дефендер». И, зная Эрдогана, он будет этим активно пользоваться, поочередно выбивая из России и стран НАТО преференции и политические уступки.
Впрочем, есть одна проблема. Прямо сейчас в Турции достаточно тяжело проходит экономический кризис, первоначально заявленная цена строительства нового канала уже выросла до 15 млрд $, которых у Эрдогана нет. Как говорят, торжественная закладка уже состоялась, а генеральный договор подряда еще не заключен, так как нет возможности прийти к согласию по окончательной стоимости проекта. Канал, кстати, не могут построить уже несколько столетий — турки начинали еще в 16 веке, но не смогли, так что, учитывая все эти факты, вероятность превращения канала «Стамбул» в типичный дефолтный долгострой есть и очень высокая.
