Сейчас очень странную вещь скажу. Но — мне нравится то, как проходит наш изоляционный день Победы.
Ветеранов у нас почти не осталось. Пусть те, кто еще живы, живут как можно дольше, но — однажды их не будет совсем. Идея выйти с портретами на улицу была гениальным озарением, потому что оформила этот переход, от праздника воздания почестей живущим — ко дню, когда каждый ощущает свою преемственность, проводит прямую линию оттуда — в наше настоящее. Момент, с которым себя можно себя соизмерить. Точка, от которой идет отсчет всей системы координат. У каждого великого народа есть эта точка, в которую сходятся все горизонты. День, определяющий нацию. Наш день — 9 мая.
Сейчас же, в этот странный год у нас появилась возможность соизмериться с этим в тишине. Наедине с собой, со своей памятью и своим ощущением рода, когда граница между теми кто ушел и теми кто остался максимально стирается. Когда их голоса, не заглушенные громом песен и грохотом гусеничных траков на параде можно услышать.
Русские живут везде. Они есть и там, где нет Красной площади, где нет маршей Бессмертного полка, где 9 мая вообще не празднуют, и где даже пяти своим не собраться. Но теперь мы умеем праздновать и так. "Потому что где хотя бы двое или трое соберутся ради Меня, там и Я буду среди них". Мы собираемся. Всей страной, всем русским миром, как разбросанные по мировому небосводу точки — но мысль наша об одном, и она, соединяясь, рождает религиозную синергию.
Ветеранов у нас почти не осталось. Пусть те, кто еще живы, живут как можно дольше, но — однажды их не будет совсем. Идея выйти с портретами на улицу была гениальным озарением, потому что оформила этот переход, от праздника воздания почестей живущим — ко дню, когда каждый ощущает свою преемственность, проводит прямую линию оттуда — в наше настоящее. Момент, с которым себя можно себя соизмерить. Точка, от которой идет отсчет всей системы координат. У каждого великого народа есть эта точка, в которую сходятся все горизонты. День, определяющий нацию. Наш день — 9 мая.
Сейчас же, в этот странный год у нас появилась возможность соизмериться с этим в тишине. Наедине с собой, со своей памятью и своим ощущением рода, когда граница между теми кто ушел и теми кто остался максимально стирается. Когда их голоса, не заглушенные громом песен и грохотом гусеничных траков на параде можно услышать.
Русские живут везде. Они есть и там, где нет Красной площади, где нет маршей Бессмертного полка, где 9 мая вообще не празднуют, и где даже пяти своим не собраться. Но теперь мы умеем праздновать и так. "Потому что где хотя бы двое или трое соберутся ради Меня, там и Я буду среди них". Мы собираемся. Всей страной, всем русским миром, как разбросанные по мировому небосводу точки — но мысль наша об одном, и она, соединяясь, рождает религиозную синергию.
