Я решил взглянуть на наш корабельный бот, который еще в ту бурю, когда мы потерпели крушение, выбросило на остров в нескольких милях от моего жилья. Эта лодка лежала недалеко от того места, куда ее выбросило. Прибоем ее опрокинуло кверху дном и отнесло немного повыше, на песчаную отмель; она лежала на сухом месте, и воды вокруг нее не было.
Если бы мне удалось починить и спустить на воду эту шлюпку, я мог бы без особых затруднений добраться до Бразилии. Но для такой работы было мало одной пары рук. Я легко мог сообразить, что мне так же невозможно сдвинуть с места эту шлюпку, как сдвинуть с места мой остров. И все же я решил попробовать. Отправился в лес, нарубил толстых жердей, которые должны были служить мне рычагами, вытесал из чурбанов два катка и все это перетащил к шлюпке.
"Лишь бы мне удалось перевернуть ее на дно, — говорил я себе, — а починить ее — дело нетрудное. Выйдет такая отличная лодка, что в ней смело можно будет пуститься в море".
И я не пожалел трудов на эту бесполезную работу.
Я потратил на нее три или четыре недели. Мало того: когда я наконец понял, что не с моими слабыми силами сдвинуть такое тяжелое судно, я придумал новый план. Я принялся отбрасывать песок от одного борта лодки, рассчитывая, что, лишившись точки опоры, она сама перевернется и станет на дно; одновременно я подкладывал под нее обрубки дерева, чтобы она, перевернувшись, стала именно туда, куда мне нужно.
Лодка действительно стала на дно, но это ничуть не подвинуло меня к моей цели: я все равно не мог спустить ее на воду. Я даже не мог подвести под нее рычаги и наконец был вынужден отказаться от своей затеи.