От апатии до непонимания - социология коррупции в России
Последний социологический опрос «Левада-центра» демонстрирует наличие стабильно негативных представлений россиян о коррупции в высших эшелонах власти. Доля тех, кто в большей степени не доверяет официальным декларациям парламентариев и госслужащих, составляет 77% от опрошенных. При этом аресты высокопоставленных чиновников не вызывают особых чувств у 40% россиян, поскольку многими воспринимаются как «отвлечение внимания населения от реальных проблем в экономике» (28%) или же «борьба за передел сфер влияния» (31%).
Банализация восприятия коррупции опасна тем, что она переходит из разряда социального явления в объект мифологизации на уровне Салтыкова-Щедрина и его «пьют и воруют». Это будет неизменно довлеть над рейтингом власти и создавать критический фон для любых антикоррупционных кампаний в будущем. В свою очередь, отсутствие позитивной общественной динамики повышает риски инструментализации темы, когда запрос на «чистки» предлагают реализовать популисты и несистемные политики. И здесь появляется место для самой примитивной войны компроматов и игр на чувствах россиян.
Проблема видится в том, что Кремль пока не сформировал (или, по крайней мере, не озвучил публично) правила, которым будет незыблемо следовать в антикоррупционных действиях. Как реагировать на расследования из СМИ, пусть даже и оппозиционных? Почему арестовывая одного крупного чиновника (например, Михаила Абызова), нет информационной кампании о дальнейшем вскрытии всего «гнойника» из причастных и их серых схем? Именно это создает впечатление выборочности, "назначенности" виноватых и усиливает недоверие к словам о борьбе с коррупцией.
Последний социологический опрос «Левада-центра» демонстрирует наличие стабильно негативных представлений россиян о коррупции в высших эшелонах власти. Доля тех, кто в большей степени не доверяет официальным декларациям парламентариев и госслужащих, составляет 77% от опрошенных. При этом аресты высокопоставленных чиновников не вызывают особых чувств у 40% россиян, поскольку многими воспринимаются как «отвлечение внимания населения от реальных проблем в экономике» (28%) или же «борьба за передел сфер влияния» (31%).
Банализация восприятия коррупции опасна тем, что она переходит из разряда социального явления в объект мифологизации на уровне Салтыкова-Щедрина и его «пьют и воруют». Это будет неизменно довлеть над рейтингом власти и создавать критический фон для любых антикоррупционных кампаний в будущем. В свою очередь, отсутствие позитивной общественной динамики повышает риски инструментализации темы, когда запрос на «чистки» предлагают реализовать популисты и несистемные политики. И здесь появляется место для самой примитивной войны компроматов и игр на чувствах россиян.
Проблема видится в том, что Кремль пока не сформировал (или, по крайней мере, не озвучил публично) правила, которым будет незыблемо следовать в антикоррупционных действиях. Как реагировать на расследования из СМИ, пусть даже и оппозиционных? Почему арестовывая одного крупного чиновника (например, Михаила Абызова), нет информационной кампании о дальнейшем вскрытии всего «гнойника» из причастных и их серых схем? Именно это создает впечатление выборочности, "назначенности" виноватых и усиливает недоверие к словам о борьбе с коррупцией.
