История ишака, также известного как профессор Гусейнов («клоачный русский язык» плюс мгновенно размотанный длиннющий вонючий шлейф прочей русофобии во всех позах и позициях), тем отличается от аналогичных историй последнего времени, что для ишака она осталась без последствий. Т-щ Кузьминов, ректор ВШЭ, на правах высшего начальства ишака кисло его пожурил: публично высказываться надо так, чтобы русофобию в высказываниях считывал хотя бы не каждый первый. И на этом все.
Во всех предыдущих случаях, которые давно уже не сосчитать, резонанс работал безотказно: резонанса самого по себе хватало, чтобы начальство очередного героя включало чувство самосохранения и отправляло его на мороз. С ВШЭ не так: ВШЭ вольно или невольно (первое много вероятнее) подает сигнал, что оттуда, как с Дона, выдачи нет, кому не нравится – может утереться.
Фиксируем: существует некоторый класс ситуаций, в которых фоновый уровень резонанса не работает, потому что адресат считает себя неуязвимым. Формулируем гипотезу: если общественная реакция окажется качественно сильнее этого фонового уровня, рано или поздно никуда от нее адресат не денется, потому что абсолютной неуязвимости не бывает. Профессора Зубов и Соловей, два брата ишака по разуму или что там у них у всех вместо, соврать не дадут.
А получится ли вывести реакцию на этот качественно иной уровень, зависит вот буквально от каждого прочитавшего. Если, в частности, открытой к подписанию петиции на той же Российской общественной инициативе до сих пор нет, появиться ей самое время.
