"У нас времени не было. Думали, как бы России выжить вообще. Перед началом гайдаровских реформ хлеба не было во многих областях. На несколько дней оставалось муки, и осталось от СССР 120 млрд долларов долгов. О чем было думать – об Украине в тот момент или все-таки о себе, о своих людях?"
В воскресенье исполнилось 28 лет подписанию Беловежских соглашений – документа, который поставил точку в истории Советского Союза.
Вспоминает бывший первый зампредседателя Верховного Совета РСФСР и глава администрации президента Ельцина Сергей Филатов.
ВЗГЛЯД: Давайте вернемся к референдуму 17 марта 1991 года. Даже в Москве тогда больше 50% проголосовало за сохранение Советского Союза, в целом по стране – более 70%. Когда вы принимали Беловежские соглашения, вы понимали, что нарушаете это решение? А ведь референдум имеет прямое действие. Воля народа должна быть исполнена.
Сергей Филатов: Мартовский референдум был смешным. Его так и встретили с улыбкой и со смешками. Потому что в вопросе референдума содержалось сразу три вопроса. Было понятно, куда организаторы референдума клонят. Поэтому в тот же день 17 марта Россия провела свой референдум – о введении поста президента РСФСР. А что касается Украины, у них всегда было настроение отделиться от России. Еще в советское время ЦК был забит письмами, возмущениями, что Украина кормит Россию...
Тут очень сложная ситуация. Настроение людей в тот период очень сильно менялось, потому что менялись конечные цели, и менялась надежда. Она то появлялась, то уходила. Горбачев терял свой рейтинг. Много чего скрывали, не давали, информации не было, а когда начала появляться информация, конечно, начали светлеть мозги у людей. Очень сильно менялось настроение, за одну ночь могло измениться. Открывались глаза на многое в нашей жизни...
Видите ли, теоретически решение референдума должно быть исполнено. Но всегда надо думать, какими силами это делать. Есть ли у тебя на это сила или нет? У Украины сейчас нет силы вернуть Донецкую и Луганскую области. Хотя они очень хотят, но нет. С этим надо считаться. Так и тогда.
Ельцин и Россия уже не подчинялись решениям верховной власти Союза, потому что наш Съезд народных депутатов в 1990 году принял декларацию о суверенитете. В ней четко было записано, что законы, которые принимает Советский Союз, мы обязательно сначала рассматриваем на Верховном Совете России. Только то, что одобрено, будет работать на территории России. С этим же нужно было считаться.
Что этому могла противопоставить верховная власть? Или как ГКЧП, танки вводить? Это то, что сделал Геннадий Янаев. То есть только силой? Силы не было никакой, более того, у них внутри был полный раздрай в Союзе. У них уже не было в подчинении армии, не было в подчинении прокуратуры такой, какая нужна была, чтобы навести порядок в стране. Начало все разваливаться. Это реальные вещи, с которыми надо было считаться.
Я понимаю, лучше всего сказать: вот закон, его надо выполнять. Да, надо. Но если плохой закон и не вовремя принятый, он никогда не выполняется...
В воскресенье исполнилось 28 лет подписанию Беловежских соглашений – документа, который поставил точку в истории Советского Союза.
Вспоминает бывший первый зампредседателя Верховного Совета РСФСР и глава администрации президента Ельцина Сергей Филатов.
ВЗГЛЯД: Давайте вернемся к референдуму 17 марта 1991 года. Даже в Москве тогда больше 50% проголосовало за сохранение Советского Союза, в целом по стране – более 70%. Когда вы принимали Беловежские соглашения, вы понимали, что нарушаете это решение? А ведь референдум имеет прямое действие. Воля народа должна быть исполнена.
Сергей Филатов: Мартовский референдум был смешным. Его так и встретили с улыбкой и со смешками. Потому что в вопросе референдума содержалось сразу три вопроса. Было понятно, куда организаторы референдума клонят. Поэтому в тот же день 17 марта Россия провела свой референдум – о введении поста президента РСФСР. А что касается Украины, у них всегда было настроение отделиться от России. Еще в советское время ЦК был забит письмами, возмущениями, что Украина кормит Россию...
Тут очень сложная ситуация. Настроение людей в тот период очень сильно менялось, потому что менялись конечные цели, и менялась надежда. Она то появлялась, то уходила. Горбачев терял свой рейтинг. Много чего скрывали, не давали, информации не было, а когда начала появляться информация, конечно, начали светлеть мозги у людей. Очень сильно менялось настроение, за одну ночь могло измениться. Открывались глаза на многое в нашей жизни...
Видите ли, теоретически решение референдума должно быть исполнено. Но всегда надо думать, какими силами это делать. Есть ли у тебя на это сила или нет? У Украины сейчас нет силы вернуть Донецкую и Луганскую области. Хотя они очень хотят, но нет. С этим надо считаться. Так и тогда.
Ельцин и Россия уже не подчинялись решениям верховной власти Союза, потому что наш Съезд народных депутатов в 1990 году принял декларацию о суверенитете. В ней четко было записано, что законы, которые принимает Советский Союз, мы обязательно сначала рассматриваем на Верховном Совете России. Только то, что одобрено, будет работать на территории России. С этим же нужно было считаться.
Что этому могла противопоставить верховная власть? Или как ГКЧП, танки вводить? Это то, что сделал Геннадий Янаев. То есть только силой? Силы не было никакой, более того, у них внутри был полный раздрай в Союзе. У них уже не было в подчинении армии, не было в подчинении прокуратуры такой, какая нужна была, чтобы навести порядок в стране. Начало все разваливаться. Это реальные вещи, с которыми надо было считаться.
Я понимаю, лучше всего сказать: вот закон, его надо выполнять. Да, надо. Но если плохой закон и не вовремя принятый, он никогда не выполняется...
