Black likes matter
Колумнистка Аманда Мулл из The Atlantic на днях задалась вопросом: как соотносятся социально-ориентированные заявления мировых брендов в Интернете в связи с протестами с их реальными делами.
Шаблон, который бренды используют для реагирования на национальный кризис, стал стандартным в последние несколько лет, так как люди стали переживать коллективные травмы в Сети в режиме реального времени. Изображения насилия со стороны полиции, расстрелов в школах или расистских нападений стали стабильно появляться на тех страницах, где компании продают тушь, кроссовки или услуги доставки.
Современная теория маркетинга призывает бренды приходить именно на те площадки, где люди естественным образом собираются и осуждают темы, которые их волнуют больше всего в данный момент. Раньше компании, продающие нам чистящие средства или спортивные штаны, не чувствовали необходимости делиться своими мыслями о расизме, катастрофах и национальных трагедиях. Этот аполитичный подход изменился, когда социальные сети начали развиваться и маркетинг начал соответствовал их формату.
Так что могут сделать бренды? В качестве хорошего примера приводят Nike — он более активно, чем большинство брендов, участвует в благотворительных программах, многие из которых приносят пользу небелым детям, которые хотят заниматься спортом. Но структура высшего руководства Nike, главных бенефициаров огромной прибыли компании, «слишком белая». Согласно внутренним данным компании, около 10% ее вице-президентов были чернокожими в 2019 году, а еще 11% — из других недостаточно представленных групп, что, по словам бренда, на 2% больше, чем в предыдущем году.
Amazon, которая по щелчку пальцев предоставляет данные правоохранительным органам, опубликовала заявление, в котором говорится, что компания солидарна «в борьбе против системного расизма и несправедливости».
Nextdoor, приложение для наблюдения за окрестностями с репутацией места, где параноики шпионят за своими черными соседями, написало в Твиттере, что «черные жизни имеют значение».
Очень странную репутацию создала себе компания L’Oréal. В 2017 году L'Oréal расторг контракт с чернокожей трансгендерной моделью Манро Бергдорф после того, как она выступила в Facebook против расизма в связи с митингом белых расистов в Шарлоттсвилле.
В L’Oréal тогда заявили, что компания «поддерживает разнообразие и терпимость ко всем людям, независимо от их расы, происхождения, пола и религии», и что комментарии Бергдорф по поводу белого расизма противоречат этим ценностям. На днях американское подразделение L'Oréal опубликовало в твиттере пост солидарности с чёрными братьями.
Большинство крупных брендов не задумываются о несправедливости, когда о ней не начинают говорить все вокруг. И не замечают ее даже в своих собственных действиях.
Безусловно, проблема дискриминации по цвету кожи в один миг никуда не исчезнет, так как не может моментально исчезнуть разница в доходах. Миф о том, что все равны, можете оставить себе, левачки, всё равно в него особо больше никто не верит. Нет, к сожалению, не все равны. И с этим действительно, наверное, стоит что-то делать. По крайней мере, добиваться того, чтобы у всех был равный доступ к жизненно важным ресурсам, таким как питьевая вода или тепло, доступ к знаниям. Но как?
Погромами? Вряд ли. Чёрными квадратами в социальных сетях? Тоже маловероятно. Что первое, что второе — самый лёгкий путь сделать вид, что ты причастен к борьбе. В то время как борьба за справедливость сегодня на самом деле выглядит раем лишь для бюрократа. Поправки, петиции, сбор средств на юридическое сопровождение, споры, просветительская деятельность, словом, всё то, что безумно скучно и сложно. Но именно в ходе такой системной и унылой по сравнению с погромами и лайками в соцсетях работы сегодня можно добиться реальных изменений. Но кому это выгодно? Правильно — ни-ко-му.
А пока нам лишь остаётся наблюдать за специальной Олимпиадой обслуживающих леволиберальную повестку транснациональных корпораций. В выигрыше от которой, увы, останутся лишь эти самые транснациональные корпорации.
