История, которую мне дед рассказывал.
Ребёнком он был в предвоенной Варшаве, и видел Мордехая Чудотворца. А дело было так - прадед мой открыл в Варшаве винную лавку. Не начнись война, он бы, наверное, миллионщиком стал. Посадил приказчика ("ашкенази, но порядочного") из набожных евреев, многодетного хасида. Приезжал и привозил вино и водку по железной дороге. И деда однажды взял. Тому было лет 15.
И хасид этот взялся привести к Мордехаю Чудотворцу.
А тот был необыкновенным человеком. Был то ли часовщиком, то ли сапожником, даже не хасидом. И однажды решил побывать у огеля Элимелэха Лежайского - и там увидел ангела.
Продал своё дело, раздал деньги бедным, позаботился, конечно, и о семье, положил на их счёт вклад в банке, а сам выстроил во дворе дома кирпичный склеп, и там поселился - питался подаянием.
Когда дед пришёл к Мордехаю, тот жил в собственной могиле, в подвале, над которым построили огель, и говорил через окошко. Вокруг были дома его адептов, и пускали к нему только по знакомству.
Это было то самое Варшавское гетто, которое потом уничтожили немцы.
Перед дедом и прадедом моим Давидом туда подошла бездетная пара, которым Мордехай обещал первенца.
Когда они вернулись, прадед спросил по-польски:
- А что он сказал?
Счастливый муж ответил:
- Он сказал, "Первенца Вам дарует Г-сподь, но помните - любой ребёнок не человек, а лишь заготовка человека, а человеком он становится после третьего выученного языка".
Спросил я у деда, а что, ты потом выучил третий язык?
- Это было невозможно, я уже говорил на четырёх, - ответил дед.
- Дедушка, а что просили вы?
А дед не ответил, перевёл разговор.
