Телеграмм чат группы OhVey страница 38317

Текст, написанный в декабре прошлого года, но сейчас ставший как никогда актуальным. Кай Тэлер из университета Санта-Барбары занимается исследованием гражданских протестов, политического насилия и смены режимов. «Иногда насилие — это ответ», — пишет он в Foreign Policy.

От протестующих по всему миру ожидают ненасильственных действий, ставя им в пример Мартина Лютера Кинга, Махатму Ганди и Нельсона Манделу. Они должны избегать насилия, даже когда им противостоит могущественное и вооружённое правительство. Но что бы они ни делали, власти все равно будут звать их бандитами и преступниками — как случилось с тем же Мартином Лютером Кингом.

Если силы правопорядка используют слезоточивый газ и резиновые пули вместо боевых — это считается «сдержанной» реакцией. Как только протестующий берет с дороги камень — движение считается насильственным, и это легитимизирует ещё более жесткий ответ правительства. Даже избирательное использование силы — например, прицельная порча имущества или противостояние полицейскому насилию — становится поводом осудить все движение. Даже если протесты переходят в насильственную фазу только после попыток силового разгона со стороны правительства, общественное мнение будет обвинять «обе стороны».

Ненасильственный протест — это прекрасный идеал, и мы все бы предпочли именно это развитие событий. Но в реальности это почти никогда не возможно. Ганди, сам приверженец ненасильственного сопротивления, все же считал, что протест с применением насилия лучше, чем трусость. Мартин Лютер Кинг не отвергал необходимость насилия в случае самозащиты, а Нельсон Мандела, до того, как стать иконой ненасильственного протеста, выступал за любые действия, которые приблизили бы конец апартеида — включая вооруженную борьбу. Многие протестные движения, которые считаются мирными, на самом деле имели насильственную составляющую, о которой спустя время очень удобно не помнить (Майдан, арабская весна).

Вопрос о том, прибегать ли к использованию силы и стараться сохранить протест ненасильственным — легитимная тема для обсуждения внутри движения. Демонстранты в Гонконге знают, что китайское правительство может сделать с ними, но они также знают о концентрационных лагерях для уйгуров, и потому они понимают, за что борются. Будучи сторонними наблюдателями — кто мы, чтобы решать за демонстрантов, сколько им терпеть унижения и убийства со стороны репрессивного государства? Особенно если учесть, что, как правило, главные сторонники ненасильственных протестов — это жители западных демократий, в которых государственное насилие ограничено и направлено на определенные группы населения: темнокожих, иммигрантов и т.д.

В идеальном мире ни протесты, ни правительства не скатываются к насилию. Но в реальном мире, если протестующие решают, что у них нет другого выхода перед лицом репрессивного государства, солидарность и давление на властей, а не морализаторство — лучший способ поддержки движения.

Foreign Policy

Violence Is Sometimes the Answer

Protesters get slammed by critics whenever they use force. But for the state, it’s normalized.