Но римляне были гораздо более изобретательны. Обычной была практика приделать другую мраморную голову и изменить лицо одного императора, который вам не нравился, на того, который нравился (или, иначе, сэкономить деньги, переделав старого в нового). А иногда вы даже можете сменить одного бога на другого, просто поменяв этикетку статуи.
Итак, чему опыт римлян учит нас во время нынешней войны со статуями? Позвольте мне высказать несколько замечаний.
Я полагаю, что в обществе будет немного дискуссий о том, сносить ли статую Геббельса или Джимми Сэвила. Это похоже на свободу слова. Никто не хочет, чтобы она была на самом деле полностью свободной, но дискуссии возникают относительно того, где провести черту. Для меня Кольстен был на стороне Геббельса, и мне было очень приятно видеть, как перформанс его унес прочь. Но я также знаю аргументы и с другой стороны. (Я должна здесь добавить, что я так действительно думаю. Кроме того я полагаю, что иконоборчество тоже может быть искусством само по себе, и я весьма рада
идее Бэнкси о том, чем заменить статую Кольстена).
Само собой разумеется, что можно сожалеть о действиях человека, которому поставили статую, и не желать при этом удалять сам объект с публичного обозрения. Тот факт, что я не верю в движение "Родс должен пасть", не означает, что я разделяю его политику и мировоззрение. Но вопрос сводится к чему-то гораздо более тонкому, о значении публичной скульптуры и о том, как мы понимаем нашу историю.
В текущих разговорах об истории слишком много было сказано о том, как ее разделить на добро и зло. Мы изучили наше прошлое и дали ему определенную оценку в соответствии с нашими нынешними ценностями. Но трудно понять, когда поставить точку. Вот, к примеру, Гладстон, политический и социальный реформатор, которому мы многим обязаны, но который, безусловно, был бенефициаром рабства. Или давайте возьмем бенефициаров Королевской Африканской компании, генеральным директором которой, как мы бы сейчас сказали, был Кольстен. Среди них были философ Джон Локк и Сэмюэль Пипс. Хотим ли мы забыть их имена, стереть упоминания о них и снести им памятники? Правда в том, что простой версии истории не существует: люди, которые делают добро, тоже делают плохое (и наоборот), а у наших собственных героев и героинь со временем тоже найдутся недостатки (или чего похуже). Может быть, проблема именно в героизации, а не в людях, которые неизбежно порочны. Но тогда все дело уже в нас самих. В случае с Родсом, я все еще не совсем понимаю, как мы в Оксфорде можем тратить средства фонда его имени, одновременно планируя сбросить его памятник в Темзу.
В долгосрочной перспективе статуи предлагают различные вызовы нашим представлениям об истории: они просят нас задуматься о том, что отличает нас от героев прошлого, что означает для нас столкнуться с ними лицом к лицу (на самом деле эти ребята - всего лишь куски камня), и как они напоминают нам о наших собственных потенциальных ошибках в рассуждениях о будущем. А в случае с такими, как Родс, нас заставляют увидеть неудобную сторону происхождения денег, при помощи которых мы сейчас делаем добро (а их много тратится на филантропию).
Я напомню также о настойчивых предложениях сдать эти статуи в музей. Я в курсе, что музеи являются источником споров о прошлом. Но я сильно подозреваю, что те, кто предлагает отдать эти статуи туда, на самом деле думают, что музеи - это удобная свалка для старых вещей, которые больше не нужны, но их жалко выбрасывать.
TLS (полный
перевод на русский здесь)
