Грудь в крестах
Уже с первых дней работы комитета Латышских стрелковых батальонов в 1915 году заявки подавали «девицы», которые «хотели выступить против неприятеля с оружием в руках». Пресса отмечала, что комитет не имел права принимать женщин:
«Если бы это право было, то латышские батальоны частично состояли бы из латвийских женщин. Это подтверждает, что латышки ничуть не менее патриотичны и мужественны, чем сыны и мужи Латвии».
И все же были исключения, одно из которых стало легендарным. Услышав в августе 1915 года призыв «собраться под латышскими знаменами» и вступить в ряды стрелков, Лина Чанка отозвалась без раздумий. Взяв паспорт своего умершего брата, Лина договорилась со знакомым пареньком из Риги. Тот с паспортом брата Лины прошел медкомиссию и был направлен в 3-й Курземский батальон латышских стрелков. Отрезав косы, девушка явилась в казармы в Милгрависе, но стрелки приметили что-то неладное в молодом добровольце-очкарике и, открыв истину, незамедлительно сообщили о «лазутчике». Чанку доставили в батальонный комитет, который хотел незамедлительно исключить девушку из списков. Но ее слова тронули солдат:
«У меня был единственный брат, который уже умер; нас осталось шесть сестер, и я, самая младшая из нас, решила отправиться на отечественную войну, поскольку иначе от нашей семьи не будет ни одного воина». В результате девушка получила особое разрешение служить в качестве стрелка Яниса Бертулисовича Чанки.
«Трудно, подчас трагично было поначалу — стрелки стадами собирались, словно вокруг волка; фельдфебель саблю почти сломал, выпасая и защищая меня. В казармах никогда не раздевалась, все спали тут же, вместе; и разных намеков, понятно, наслушалась. Но со временем привыкла, и сейчас не чувствую никакой разницы или отличий», — вспоминала Лина. Вместе с остальными, пройдя курс обучения («огромные сапоги натирали ноги, но стрелок старательно маршировала, а когда отправлялись на стрельбище, стреляла не хуже мужчин»), в ноябре она отправилась на фронт к Слоке.
Через несколько часов батальон пошел в атаку, понеся первые тяжелые потери. Одним из раненых был стрелок первой роты Янис Чанка, вернее — Лина, в бок и руку которой впились осколки немецкой гранаты. Лина принимала участие в боях на Острове смерти (Nāvessala) в 1916 году, где еще раз была ранена, а также в рождественских боях у Пулеметной горки (Ložmetējkalns). Здесь она получила легкое отравление боевыми газами. Уже при Латвийской Республике Лина за героизм была награждена военным орденом Лачплесиса III степени.
Впрочем, Лина Чанка не была единственной женщиной в рядах латышских стрелков. Третьего февраля 1916 года в 3-й Курземский батальон 14-й Сибирской артиллерийской бригады прибыла Евгения Можейко (прозвище «Женя»). Девушка была несовершеннолетней, уже второй раз она сбегала из родительского дома на фронт. В латышском батальоне она «до выяснения дела в отношении родителей» была направлена в 1-ю роту, в которой уже служила Чанка, чтобы «обеим вместе было удобнее». Вскоре после этого девушку опять отправили к родителям.
———————————————
Солдаты Первой мировой Лина Чанка и Евгения Можейко
@RUSNG