Аббас Галлямов пишет:
«Одним из самых недооцененных явлений в российской политической истории является так называемая "зубатовщина". Кроме людей, профессионально изучающих жизнь предреволюционной России, о ней, по-моему, вообще никто не помнит. А между тем, получи ее автор начальник московской полиции Сергей Зубатов поддержку правительства и престола, никакой революции в России, очень может статься, вообще бы не было.
Идея зубатовщины сводилась к тому, чтобы отвлечь рабочих от политической деятельности с помощью вовлечения их в борьбу за свои экономические права. Главным социальным конфликтом эпохи модернизации, как известно, было противостояние труда и капитала. Так вот, Зубатов предложил власти сменить в его рамках союзника - оказаться по одну сторону баррикад с народом, а не с капиталистами. В те периоды и в тех местах, где власть это предложение принимала и позволяла Зубатову его реализовывать, результат неизменно оказывался в высшей степени впечатляющим: эффективность социал-демократической пропаганды падала в разы, численность революционных парторганизаций уменьшалась кратно. Не знаю, читал ли Зубатов Ленина (говорят, он был очень теоретически подкован), но в своей работе он исходил из той же посылки, которую в 1902 году сформулировал будущий вождь пролетарской революции. Ее суть в том, что будучи предоставленным самому себе, пролетариат никаких политических требований не сформулирует и пытаться свергнуть власть не будет. Естественным желанием рабочих, мол, будет скатиться в тред-юнионизм: бороться со своими работодателями за "хлеб и масло". Как известно, Ленин этому процессу всемерно пытался помешать, Зубатов же всячески ему способствовал.
Как видим, у тех кремлевских стратегов, которые (и если) запустили сетевую волну гнева по поводу "богатых", которые не стали помогать пострадавшим от взрыва магнитогорцам, есть предшественник. История зубатовщины свидетельствует, что власть, объединившаяся с народом против "буржуев", вполне способна противостоять росту протестных настроений. Для Кремля включить ненависть к богатым сейчас - большой соблазн. Америка в качестве врага уже не работает и надо искать кого-то нового, потому что работать с позитивной повесткой у режима получается не очень и без врага ему трудно. (Последний тезис, кстати, подтверждается тем, что заход на обсуждаемую тему совершен именно через негатив. Власть ведь (если это действительно была она) вполне могла ограничиться позитивом. Сказала бы олигархам: давайте, мол, скинемся и поможем пострадавшим. Что, кто-нибудь стал бы возражать? Конечно, нет! Вполне можно было бы потом об этом трубить: дескать, смотрите, какая всеобщая консолидация перед лицом трагедии. Вместо подобного позитивного захода мы увидели, однако, лишь обвинения в неготовности помогать людям).
Несмотря на кажущуюся легкость и перспективность темы, в ней заложена одна проблема, которая может сильно подпортить праздник. Дело в том, что с инвестиционным климатом в стране и без того плохо, а если еще и классовая ненависть включится, то тогда источником инвестиций в стране точно останется один бюджет. Который, как известно, чувствует себя все хуже. Тем не менее, я бы не исключал того, что атака на "нуворишей" все-таки начнется. Слишком уж это выгодно с тактической точки зрения. А об отложенных последствиях в виде инвестиционного климата в России, как известно, думать не принято.
Я бы на месте бизнес-сообщества сейчас крепко призадумался. Главный вывод, который оно могло бы извлечь из истории с Зубатовым, заключается в том, что если ты не хочешь, чтобы у тебя отобрали вообще все, то лучше сам поделись частью того, что у тебя есть. Промышленники начала прошлого века делиться не захотели и, мобилизовавшись, сумели добиться отставки человека, который их к этому призывал. В итоге они получили революцию и лишились всего.»
«Одним из самых недооцененных явлений в российской политической истории является так называемая "зубатовщина". Кроме людей, профессионально изучающих жизнь предреволюционной России, о ней, по-моему, вообще никто не помнит. А между тем, получи ее автор начальник московской полиции Сергей Зубатов поддержку правительства и престола, никакой революции в России, очень может статься, вообще бы не было.
Идея зубатовщины сводилась к тому, чтобы отвлечь рабочих от политической деятельности с помощью вовлечения их в борьбу за свои экономические права. Главным социальным конфликтом эпохи модернизации, как известно, было противостояние труда и капитала. Так вот, Зубатов предложил власти сменить в его рамках союзника - оказаться по одну сторону баррикад с народом, а не с капиталистами. В те периоды и в тех местах, где власть это предложение принимала и позволяла Зубатову его реализовывать, результат неизменно оказывался в высшей степени впечатляющим: эффективность социал-демократической пропаганды падала в разы, численность революционных парторганизаций уменьшалась кратно. Не знаю, читал ли Зубатов Ленина (говорят, он был очень теоретически подкован), но в своей работе он исходил из той же посылки, которую в 1902 году сформулировал будущий вождь пролетарской революции. Ее суть в том, что будучи предоставленным самому себе, пролетариат никаких политических требований не сформулирует и пытаться свергнуть власть не будет. Естественным желанием рабочих, мол, будет скатиться в тред-юнионизм: бороться со своими работодателями за "хлеб и масло". Как известно, Ленин этому процессу всемерно пытался помешать, Зубатов же всячески ему способствовал.
Как видим, у тех кремлевских стратегов, которые (и если) запустили сетевую волну гнева по поводу "богатых", которые не стали помогать пострадавшим от взрыва магнитогорцам, есть предшественник. История зубатовщины свидетельствует, что власть, объединившаяся с народом против "буржуев", вполне способна противостоять росту протестных настроений. Для Кремля включить ненависть к богатым сейчас - большой соблазн. Америка в качестве врага уже не работает и надо искать кого-то нового, потому что работать с позитивной повесткой у режима получается не очень и без врага ему трудно. (Последний тезис, кстати, подтверждается тем, что заход на обсуждаемую тему совершен именно через негатив. Власть ведь (если это действительно была она) вполне могла ограничиться позитивом. Сказала бы олигархам: давайте, мол, скинемся и поможем пострадавшим. Что, кто-нибудь стал бы возражать? Конечно, нет! Вполне можно было бы потом об этом трубить: дескать, смотрите, какая всеобщая консолидация перед лицом трагедии. Вместо подобного позитивного захода мы увидели, однако, лишь обвинения в неготовности помогать людям).
Несмотря на кажущуюся легкость и перспективность темы, в ней заложена одна проблема, которая может сильно подпортить праздник. Дело в том, что с инвестиционным климатом в стране и без того плохо, а если еще и классовая ненависть включится, то тогда источником инвестиций в стране точно останется один бюджет. Который, как известно, чувствует себя все хуже. Тем не менее, я бы не исключал того, что атака на "нуворишей" все-таки начнется. Слишком уж это выгодно с тактической точки зрения. А об отложенных последствиях в виде инвестиционного климата в России, как известно, думать не принято.
Я бы на месте бизнес-сообщества сейчас крепко призадумался. Главный вывод, который оно могло бы извлечь из истории с Зубатовым, заключается в том, что если ты не хочешь, чтобы у тебя отобрали вообще все, то лучше сам поделись частью того, что у тебя есть. Промышленники начала прошлого века делиться не захотели и, мобилизовавшись, сумели добиться отставки человека, который их к этому призывал. В итоге они получили революцию и лишились всего.»
