Михаил Александров
Мы в Ливии поддерживаем Хафтара, потому что правительство в Триполи создано и спонсируется Западом, — отмечает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. — Хафтар тоже ведет игру «и вашим, и нашим» — пытается продемонстрировать, что и с Западом в нормальных отношениях, и с Россией. Но, по крайней мене, он не был ставленником Запада — появился сам по себе, в ходе внутриполитической борьбы. И это дает нам шанс взять его в союзники в этом регионе. Усиление присутствия в Средиземноморье — в Ливии — нам было бы выгодно, если бы возник прецедент по образцу сирийского. То есть, если бы мы получили в Ливии военную базу, и смогли бы оказывать давление на южный фланг НАТО. Там Италия под боком, американские базы, и от Гибралтара недалеко. По сути, Ливия — это стратегическая точка, которая позволила бы нам проецировать силу в этом регионе, и тем самым ограничивать амбиции НАТО и США. В принципе, идея с Ливией неплохая. Вопрос только в цене — сколько мы готовы заплатить за такое присутствие, и не кинет ли нас Хафтар. Как я понимаю, Хафтар нам много чего обещал во время визита в Москву в феврале 2018 года, и просил о помощи. Ему, видимо, было отказано в помощи государственной. Но при власти РФ дали понять, что не будут возражать, если Хафтар установит связи с российскими ЧВК. В итоге определенное количество наших военных специалистов, работающих на себя, поехали в Ливию — воевать или помогать в качестве военных советников. Наши ЧВК ранее действовали в Сирии и Центральноафриканской республике. Причем, в Сирии они работали параллельно с нашими Вооруженными силами, а в ЦАР нашего государственного военного присутствия нет. Тем не менее, ЧВК и в ЦАР являются проводниками российских интересов, и действуют вполне успешно.
ЧВК, если смотреть вглубь истории, всегда существовали. В феодальной Европе были так называемые компании — наемные войска, которые переходили от одного сюзерена к другому, и воевали на их стороне. Причем, они обрели такую силу на определенном этапе, что сами диктовали политику своим нанимателям. В современном мире — если брать период после Великой Отечественной войны — первые ЧВК создали англичане и французы. Во Франции есть Иностранный легион — вроде бы государственная структура, но в нее набирали людей со всего мира, и они воевали за деньги. По существу, это наемники. Англичане сделали похитрее: у них появились «классические» ЧВК, которые действовали в Африке и Юго-Восточной Азии. Эти британские ЧВК, замечу, до сих пор охраняют интересы британских компаний, но если надо — устраивают госперевороты. А потом ЧВК создали и американцы. На войне бывает всякое. Здесь надо понимать: люди пошли в ЧВК как добровольцы, за хорошую зарплату, понимая все риски. И в Сирии, напомню, была похожая ситуация. В феврале 2018 года в сирийской провинции Дейр-эз-Зор американская авиация нанесла удар по колонне сирийских войск, среди которых находились бойцы наших ЧВК. Тогда тоже погибло довольно много людей — назывались цифры в 100 погибших россиян. На деле, такие потери — обычная история.
Мы в Ливии поддерживаем Хафтара, потому что правительство в Триполи создано и спонсируется Западом, — отмечает ведущий эксперт Центра военно-политических исследований МГИМО, доктор политических наук Михаил Александров. — Хафтар тоже ведет игру «и вашим, и нашим» — пытается продемонстрировать, что и с Западом в нормальных отношениях, и с Россией. Но, по крайней мене, он не был ставленником Запада — появился сам по себе, в ходе внутриполитической борьбы. И это дает нам шанс взять его в союзники в этом регионе. Усиление присутствия в Средиземноморье — в Ливии — нам было бы выгодно, если бы возник прецедент по образцу сирийского. То есть, если бы мы получили в Ливии военную базу, и смогли бы оказывать давление на южный фланг НАТО. Там Италия под боком, американские базы, и от Гибралтара недалеко. По сути, Ливия — это стратегическая точка, которая позволила бы нам проецировать силу в этом регионе, и тем самым ограничивать амбиции НАТО и США. В принципе, идея с Ливией неплохая. Вопрос только в цене — сколько мы готовы заплатить за такое присутствие, и не кинет ли нас Хафтар. Как я понимаю, Хафтар нам много чего обещал во время визита в Москву в феврале 2018 года, и просил о помощи. Ему, видимо, было отказано в помощи государственной. Но при власти РФ дали понять, что не будут возражать, если Хафтар установит связи с российскими ЧВК. В итоге определенное количество наших военных специалистов, работающих на себя, поехали в Ливию — воевать или помогать в качестве военных советников. Наши ЧВК ранее действовали в Сирии и Центральноафриканской республике. Причем, в Сирии они работали параллельно с нашими Вооруженными силами, а в ЦАР нашего государственного военного присутствия нет. Тем не менее, ЧВК и в ЦАР являются проводниками российских интересов, и действуют вполне успешно.
ЧВК, если смотреть вглубь истории, всегда существовали. В феодальной Европе были так называемые компании — наемные войска, которые переходили от одного сюзерена к другому, и воевали на их стороне. Причем, они обрели такую силу на определенном этапе, что сами диктовали политику своим нанимателям. В современном мире — если брать период после Великой Отечественной войны — первые ЧВК создали англичане и французы. Во Франции есть Иностранный легион — вроде бы государственная структура, но в нее набирали людей со всего мира, и они воевали за деньги. По существу, это наемники. Англичане сделали похитрее: у них появились «классические» ЧВК, которые действовали в Африке и Юго-Восточной Азии. Эти британские ЧВК, замечу, до сих пор охраняют интересы британских компаний, но если надо — устраивают госперевороты. А потом ЧВК создали и американцы. На войне бывает всякое. Здесь надо понимать: люди пошли в ЧВК как добровольцы, за хорошую зарплату, понимая все риски. И в Сирии, напомню, была похожая ситуация. В феврале 2018 года в сирийской провинции Дейр-эз-Зор американская авиация нанесла удар по колонне сирийских войск, среди которых находились бойцы наших ЧВК. Тогда тоже погибло довольно много людей — назывались цифры в 100 погибших россиян. На деле, такие потери — обычная история.
