Вернулись с Рораймы!
Отваливаются ноги: мы прошли 76 километров и поднялись на 1700 метров. Скрывались от гидов - индейцев пемона, потому что те пытались нас согнать с горы. Пережили несколько ливней, лютый холод в зоне облаков, но в редкие моменты просветления увидели самые кайфовые виды в нашей жизни. Серьезно, это лучшее зрелище на свете.

Но виды потом, когда спасу свой жесткий диск, а сейчас немного истории.

На пути мы два раза засквоттили потрясный заброшенный дом. После трех часов дня начинается ливень, и крыша над головой - маст. Сзади - Рорайма, до нее два дня.

​​Но когда мы уже подобрались к вершине виды стали примерно такие.

На Рорайме с обеда до ночи сидят облака, и увидеть что-то дальше носа - невозможно. Поэтому приходятся днями сидеть в этом собачьем холоде и влажности и ждать, пока разойдутся облака и откроют потрясные пустынные пейзажи и виды с горы. Мы поставили палатку в пещере и два дня каждое утро выходили на поверхность марса: выслеживали эндемичных лягушек, искали кристаллы кварца и ждали просветления в тумане.

В общем, лезли мы на Рорайму и терпели собачий холод ради этого вида.

#индейцы

Самый, наверное, крутой момент в журналистике - это прикосновение к легенде.

Недавно мне ответил Дэниэл Эверетт, который написал легендарную книгу об индейцах Don’t sleep there are snakes. Я писал ему, потому что мне нужен был человек, который помог бы нам добраться до индейцев пираха. Дело в том, что Эверетт - единственный в мире, кто говорит на их языке. То есть вот ты читаешь крутую книгу, которую даже на русском издали, а вот ты общаешься с автором про проблемы бразильских индейцев. Магия.

Однажды, когда мы снимали проект в Непале про русского мигранта Бориса Лисаневича, который открыл миру Непал (А вы и не знали), я достал книгу «Семь лет в Тибете» с полки, подписанную автором Генрихом Харрером для Бориса. Тогда меня накрыло в первый раз. Только ради прикосновения к легенде я этим и занимаюсь. Денег здесь нет :)

Саня @badplanet за работой.

У нас с Леной @muyviajera так редко бывают совместные фотографии, но я горжусь каждой из них. Здесь мы на краю света, под нами облака и Рорайма.

Думаю, что мое мировоззрение на походы перевернул Илюха Бондарев @ilia_zhe. В этот раз он забыл, что на неделю пути на Рорайму вроде как нужна палатка или хотя бы тент от дождя. Этим он превратил нашу профессиональную вылазку с обходом постов охраны и ночевкой далеко от базовых лагерей в форменный бомжизм.

Илюха каждый раз умудрялся из подручных материалов и пластиковых мусорных пакетов сооружать себе и Кате бомжовый навес, в который надо было не влезать, а скорее вкатываться. Навес сносило штормовым ветром, он вставал и делал заново. Навес пропускал сучий холод и влагу, он вставал и делал заново. Иногда я думаю, какова же судьба у человека с такими навыками. Я был в восторге от работы и выживаемости Илюхи. Не могу сказать, что ему самому это нравилось, потому что он сейчас пьет с нами ром в отеле с бассейном и знать не желает эти холодные ночевки с дождями под мусорными пакетами.

От этого я, конечно, не перестану таскать палатку, но уважение останется со мной навсегда. Я бы так не смог.

Ниже фотографии нашего героя и его навеса:

Из оффтопа.

Я еще такого никогда не делал у нас на канале. Никогда не репостил сторонние статьи не в тему. Но сегодня с утра сел и прочел материал Жегулева о жизни Горбачева, и день мой стал чуть более волшебен. Я очень любил Горбачева, а тут мое отношение  приправили магическим идеализмом и хорошим юмором. В общем, обязательно прочитайте солнечным утром, если оно вам светит.

Кто знает, может оффтоп станет хорошей традицией бэдплэнета.

https://meduza.io/feature/2018/03/02/raspnite-menya-zdes

Сегодня мы прощаемся с Венесуэлой, а завтра уже пересекаем очень болезненную границу с Бразилией, где из-за потока мигрантов можно зависнуть на несколько суток и ночевать под будкой погранцов прямо лагерем с венесуэльцами. Но напоследок эта страна преподнесла нам типичный подарок буквально полчаса назад.

Дело в том, что неделю назад я забыл жесткий диск с бекапом индейцев в номере отеля и ушел на Рорайму. Когда вернулся, от диска и след простыл. Нам попытались помочь поискать, я снова обшарил весь номер, расспросили всех уборщиц, нет диска. Главным вариантом отеля было то, что вероятно диск подрезал следующий постоялец. Это Венесуэла, здесь месячная минимальная зарплата 2 доллара, че еще ждать. Посоветовали расслабиться. Ну я успокоился, но все же решил перед отъездом забежать на дурачка. Так всегда надо делать. И тут хренак, владелец говорит: “Мы, кажется, что-то нашли”. Но что? Сначала мне говорят, что мой диск в доме уборщицы, но потом история принимает более заковыристый сценарий. Вроде бы какой-то постоялец подрезал диск, а потом быстренько его продал от греха подальше и переехал в другой отель. Новость разлетелась, и владелец нашего отеля поднял знакомых, чтобы те жесткий диск нарыли. И че, они реально его нарыли. Нашему другу просто стоило сесть в машину, и через десять минут он мне протягивает диск и просит его больше не терять. Не знаю, что это было, и какая там на самом деле история.

Я не забуду Венесуэлу за приключенческий характер любой бытовухи, я не забуду Венесуэлу за лучших в мире людей на уровне с иранцами. Я не забуду Венесуэлу за масштабную природу, не забуду прекрасные бургеры, мясо, соусы, цены. Мне очень жаль, что люди этой страны должны переживать столько страданий. Венесуэла возглавит мой топ лист стран Латинской Америки. Если вы меня спросите: “Куда?”, – я скажу: “Венесуэла, канеш”. Это моя любовь до гроба!

#Рорайма

Когда наконец-то выходит солнце и стихает порывистый ветер, на Рорайме начинается веселуха:

О жизни в Венесуэле

Похоже, что в 2017 или 2018 годах приз «Беженцы года» получат венесуэльцы. К началу 2018 года миграция людей из беднеющей страны сильно возросла. Только за первые два месяца только в Бразилию бежало 40,000 человек. Это можно связать с усилившейся инфляцией, которая привела к тому, что деньги вообще обесценились. Только с августа прошлого года валюта упала в 25 раз. В итоге, ей потихоньку перестают пользоваться. Наличных просто нет. Это кстати серьезное препятствие для путешественников, потому что поменять на черном рынке даже 20 долларов на боливары - задачка не из простых. Наш друг Рома Устинов однажды с тысячей долларов в кармане закончил тем, что ужинал с бомжами в Маракайбо.

Венесуэльцы хранят деньги на картах и пользуются тем, что называют «трансференция». Они покупают доллары за боливары переводом между картами и моментально избавляются от своей валюты, ведь за месяц она упадет в 2 или более раз. В итоге в стране просто не остается ликвидной валюты, и кажется, что сама страна вот-вот полностью перейдет к натуральному обмену.

Дальше остается дефицит и бедность. Только товары, сделанные в Венесуэле, все еще доступны жителям, потому что привозные товары вынуждены продаваться за импортную цену. А официальная минимальная зарплата в стране чуть меньше двух долларов. А через месяц уже станет меньше доллара. То есть пока местные товары не успевают подорожать, импортные взлетают в цене каждый день или даже каждый час. Пока мы покупали продукты для похода на Рорайму, мы столкнулись с тем, что цена на шоколадку возросла в полтора раза только потому что мужик распаковал новую коробку из новой партии. Этот феномен позволяет вам отужинать в дорогом ресторане стейком (в Венесуэле много мяса) за цену килограмма импортного риса. Что говорить о венесуэльце, который вынужден покупать фасоль за цену минимальной зарплаты по стране. Представьте, если бы у нас кило риса или фасоли стоил бы 5000 рублей.

Полная анархия в ценах, заработках и образе жизни, когда ты работая адвокатом получаешь в тысячу раз меньше, чем человек с маленькой фермой, приводит к миграции городского образованного населения. Плюс, трагически возросла преступность до повсеместных вооруженных грабежей.

Люди бегут в соседние страны. Многие ориентируются на Чили, как на место, где есть потребность образованной рабочей силы. Но остаются венесуэльцы по всей Латинской Америке: Панама, Колумбия, Эквадор, Бразилия, Аргентина, Чили.

Следующим постом я расскажу вам о наиболее трагической миграции - в Бразилию. Я решил сконцентрироваться на этой теме после разговора с бразильскими тележурналистами, и особенно после того как даже мы попали в обойму беженцев: не смогли покинуть пограничный город - там была война за транспорт. И когда большинство не может себе позволить этот транспорт, они идут пешком через раскаленную саванну в Боа Висту, где им придется стоять с плакатом «Ищу работу», жить в палаточном лагере и побираться. Так начинается трагедия целого народа.

Завтра с утра специально для вас поснимаю палаточный лагерь венесуэльцев и попытаюсь сходить к тем, кто ищет работу с табличкой в руках.

#венесуэла

У нас новый партнерский проект.

Идею я придумал довольно быстро. Раз ребята из cheeese.co помогают пользователям найти фотографа в любой стране для фотосессии, то я отправился разговаривать с самими фотографами.

Я никогда не умел снимать фотосессию, но прекрасно знаю, что важнее всего в любой фотографии - личная история и контакт. Тогда вместе с моделью они придумают отличную идею и заодно повеселятся. Ну то есть они должны подойти друг другу, потому что однажды в жизни прошли через похожие проблемы. Не будет этих «А теперь подкидываем апельсины».

Мне нужна была личная история каждого фотографа за кадром. И я не верил, что добьюсь чего-то стоящего. Думал, что фотографы будут говорить довольно типированные вещи про поиск кадра и вдохновение. Но все оказалось не совсем так. Когда я получил историю девушки-фотографа из Таиланда Наби, которая рассказала об изменах мужа и затяжной депрессии, я понял, что проект выйдет даже чуть более личным, чем я ожидал.

Современная фотография - это не техника, а попытка рассказать о себе и поделиться с близким человеком. Поэтому читайте, как это делают фотографы, а потом записывайтесь к ним на фотосессию.

http://telegra.ph/Lichnye-istorii-pyati-fotografov-so-vsego-mira-02-18

Истории про Венесуэлу и новые поездки к индейцам слегка задерживаются, потому что мы на три дня застряли на дороге в Манаус из Венесуэлы. Никто не подвозит автостопом, автобусы все забиты, да и их один в день. Ближайшая возможность выбраться в Манаус - на лапу дальнобойщику дать.

Самое ужасное, что договариваться надо на португальском. После года райской жизни в странах, где я могу свободно общаться, я наконец-то понял с чем сталкиваются путешественники в Латинской Америке, когда не говорят на языке. Непросто, скажу я вам.

Зато мы прочувствовали все, через что проходят бегущие венесуэльцы. Страшная жара и отсутствие инфраструктуры. Ты тут как в пустыне.

В лагерь венесуэльских мигрантов я попал на несколько минут с утра перед тем, как поехать в Манаус. Они стоят в Боа Висте на центральном кольце у вокзала, в 150км от границы с Венесуэлой. До Боа Висты доходят пешком или автостопом и остаются там в поисках работы. Но и без венесуэльцев Боа Виста – самый быстрорастущий город в Бразилии по приросту населения из-за индейцев, которые живут в штате Рорайма. Сейчас он насчитывает 250 тысяч человек, из которых внушительная часть – индейцы. Здесь венесуэльцы сталкиваются с голодом и безработицей. Этот лагерь – перевалочный пункт на пути в Манаус, где найти работу уже проще и можно уплыть в другие части страны.

Я каждый раз, когда оказываюсь с беженцами, понимаю, что никогда не буду снимать остросоциальные сюжеты. Так было с сирийцами из первой волны беженцев, которых мы три года назад встретили в Сербии. Так и здесь. У меня вообще располагающая морда, поэтому ко мне подходят в первую очередь рассказать о проблемах, пока телеканалы еле-еле вытягивают информацию из какого-нибудь дедули. Но когда ко мне подошел лагерь и попросили найти их пропавшего два дня назад друга, стало хуже. Они показали его документы и его вещи, которые он не мог оставить, а значит с ним что-то случилось. В общем, я их отправил к телевизионщикам и побежал обратно пить кофе. Тяжело это.

Ниже снимки лагеря:

Лагерь стоит прямо в центре главного транспортного кольца Боа Висты. Здесь относительно укромно, но вокруг ежесекундро крутится несколько десятков машин.