В связи с глубоко не удовлетворяющими меня оценками по ряду предметов, Александр Сергеевич, по решению родительского суда, были приговорены к лету изучения поэзии Пушкина и Шекспира в оригиналах. А также к изучению истории и прочих наук, где наук-то вроде никаких и нет, но надо же, черт, побери, научиться понимать прочитанное (или хотя бы его читать). А то так и будет сплошное русское поле без экспериментов.
Ну, с Пушкиным даже как-то справились. И даже без полета предметов различной массы в стену. На Шекспире начались сложности.
Во-первых пришлось уточнить, что спряжения за 500 лет не сильно, но поменялись. А это же целый час выучивания спряжений в присутствии 2л.ед.ч. И за это время мы поругались.
Затем стало понятно, что выучить наизусть Сонет не переведя его — не получится. Потому что даже слушать чтение слов, воспринимаемых подростком, как набор — достаточно сложный процесс для легковозбудимого родителя.
Велела перевести дословно. Получив перевод, достойный лучших нейронных сетей Алиэкспресса — впала в глубокую задумчивость. На строчке: «Иногда с неба ослепляет глаз острый луч», — пустила слезу умиления.
После этого глубоко вздохнула, отвлеклась от чтения фейсбука и прочитала лекцию о том, что во-первых надо смотреть не в гуглтранслейтор, а искать все варианты перевода слова на мультитране, во-вторых перед переводом надо разобрать, что есть предмет, а что есть действие и не переводить глаголы, как существительные (во я охуела от глубины своих познаний в лингвистике в этот момент), а в третьих, перевод стихотворения надо выполнить так, как если бы ты хотел передать все чувства, которые почувствовал Шекспир, когда писал этот сонет.
По окончанию сей проникновенной лекции осознала, что обещала маме никогда не врать, не участвовать в мошенничестве и не выдавать себя за того, кем не являюсь, и кажется нарушила обещание. Но так как пока что не была уличена в этом, то видимо можно продолжить. Примерно все фигуранты дел по ч.4 ст.159 УК РФ обычно думают также. Постараюсь быть подготовленной к моменту разоблачения и буду настаивать на избирательности правоприменения по отношению ко мне со стороны своего ДНК.
Прослушав лекцию, Александр посмотрел на меня внимательно, сказал: «Кхммм..», — после чего ушел, шелестя листочком. Спустя 20 минут вернулся довольный и добавил: «Во»!
Радостная я, увидев аккуратно исписанный лист, уже сообщила, что какой же Саша молодец, сейчас проверю и можно будет пойти играть в футбол. После чего поднесла листок ближе....
Самуил Яковлевич Маршак всем пятистопным ямбом Шекспира передавал мне пламенный привет.