Фотографии с сегодняшней презентации доклада.
Из доклада Юнемана по э-голосованию стало ясно, что противники э-голосования не обнаружили ни взлома, ни вброса, ни фейковых аккаунтов.
Так-то
Size: a a a
2019 December 12
2019 December 13
Пояснение для Алексея Венедиктова.
1. Мы действительно не нашли фейковых аккаунтов. Большинство людей, которые есть в слитом реестре избирателей, мы пробили по соцсетям и базам данных. Да, есть несколько подозрительных ФИО, которые не пробиваются нигде. Но утверждать, что это фейки, мы не можем. Сверка с базой наследственных дел также не выявила «мёртвых душ». В этой части правда.
2. А вот насчёт взломов и вбросов всё ровно наоборот. Мы обнаружили ряд критических уязвимостей системы, благодаря которым могли быть и взломы, и вбросы, и подмена программы перед голосованием, и всё что угодно. Вообще всё что угодно! Достаточно сказать, что сам «блокчейн» был у единственного оператора — на серверах Департамента информационных технологий г. Москвы, технических наблюдателей не было вовсе, а «блокчейн» в ходе голосования дважды останавливали. Существовал огромный простор для любых технических манипуляций.
3. Почему мы говорим, что вбросы «могли быть», а не «были»? Потому что у нас нет доступа к логам, нет доступа к другим следам. Все технические данные находятся у Департамента информационных технологий. Мы запрашивали эти материалы и публично, и через суд — нам в этом наотрез отказали. Поэтому мы можем только предполагать. Что на самом деле происходило 8 сентября, известно одному только ДИТ.
1. Мы действительно не нашли фейковых аккаунтов. Большинство людей, которые есть в слитом реестре избирателей, мы пробили по соцсетям и базам данных. Да, есть несколько подозрительных ФИО, которые не пробиваются нигде. Но утверждать, что это фейки, мы не можем. Сверка с базой наследственных дел также не выявила «мёртвых душ». В этой части правда.
2. А вот насчёт взломов и вбросов всё ровно наоборот. Мы обнаружили ряд критических уязвимостей системы, благодаря которым могли быть и взломы, и вбросы, и подмена программы перед голосованием, и всё что угодно. Вообще всё что угодно! Достаточно сказать, что сам «блокчейн» был у единственного оператора — на серверах Департамента информационных технологий г. Москвы, технических наблюдателей не было вовсе, а «блокчейн» в ходе голосования дважды останавливали. Существовал огромный простор для любых технических манипуляций.
3. Почему мы говорим, что вбросы «могли быть», а не «были»? Потому что у нас нет доступа к логам, нет доступа к другим следам. Все технические данные находятся у Департамента информационных технологий. Мы запрашивали эти материалы и публично, и через суд — нам в этом наотрез отказали. Поэтому мы можем только предполагать. Что на самом деле происходило 8 сентября, известно одному только ДИТ.
Похоже мой вчерашний доклад не на шутку перепугал мэрию.
Сегодня они массово запустили своих СММ-щиков «отрабатывать негатив» в комментариях. Естественно, коренные чертановки, дочери офицера.
Вот только СММ-щики оказались тупыми, и под всеми постами пишут одно и то же: «Всё не так однозначно, доклад интересный, но он по сути ничего не доказал, очень удобное голосование, надо обязательно внедрять». И классическое «Юнеман просто обиделся, потому что проиграл».
А дальше ссылка твит Алексея Алексеевича. Сочувствую ему: стать в своём статусе контент-мейкером для ботов мэрии — такое себе удовольствие.
Сегодня они массово запустили своих СММ-щиков «отрабатывать негатив» в комментариях. Естественно, коренные чертановки, дочери офицера.
Вот только СММ-щики оказались тупыми, и под всеми постами пишут одно и то же: «Всё не так однозначно, доклад интересный, но он по сути ничего не доказал, очень удобное голосование, надо обязательно внедрять». И классическое «Юнеман просто обиделся, потому что проиграл».
А дальше ссылка твит Алексея Алексеевича. Сочувствую ему: стать в своём статусе контент-мейкером для ботов мэрии — такое себе удовольствие.
