Итак, можно считать, что дискуссионный год в Телеграм начался и случилось это в
Кремлевском безБашеннике. С места в карьер стартанули острейшие темы. Например, все ли дети -
наши, или, для начала, они просто должны у нас быть? На откровенный разговор настраивают и
три загадки на входе в наступивший 2021-й от политолога
Александра Морозова. Ответ на все три, на наш взгляд, дан. И кем бы вы думали - одним из двух людей, ответивших на пранк Навального:
мы чем-то не тем сейчас занимаемся. Абсолютно правильное предположение, но, как в последнее время часто бывает, несколько запоздалое. Хотите, чтобы было "все то" - не занимайтесь "не тем". Или, хотя бы, готовьтесь к тому, что найдется немало желающих испортить вам "День чекиста", в этом году совпавший со столетием СВР (чья "борьба" с ФСБ - чистая фантасмагория, как верно указывает Морозов). И песня, которую
хотят слышать на этом празднике, отнюдь не веселая, а парафраз из культового фильма:
Служили два диктатора, ага.
Служили два диктатора, ага.
Служили два диктатора, один из них упал.
И это, кстати, сигнал
оттуда, вполне понятый в нашей суверенной колонии и принятый: не надо доводить до того, как в Беларуси.
Обо всем этом мы предупреждали довольно давно, практически, с самого нашего проявления здесь. Проблема в том, что декларируя свою аполитичность, спецслужбы всецело полагались на политический (а другого и нет) пропагандистский
инструментарий. А он мало того, что в данном случае, оказался, по сути, беспомощен против критической массы
скоординированного негатива в виде "дуплета" по разведке и контрразведке, увенчанной, к месту, ко времени, вишенкой на торте от Навального, но и, в очередной раз, сделал актуальным вопрос, который мы уже ставили: если с контрпропагандой не справляются те, кому вменено, возможно, пришла пора заняться этим самим?
В общем, как правильно отмечают
коллеги, рязанцы первыми сожгли Москву в 1177-м, но посмотрим, будет ли ответка от Великого княжения Московского. Вернее, Владимирского - потому что в 1208-м, когда владимирцы и суздальцы сожгли Рязань (Старую), Москва еще не была местом, откуда вершилась политическая воля.