Эдвард Чесноков — для Незыгаря А теперь посмотрите, как с Лукашенко работали при Ельцине Иногда, чтобы что-то объяснять, не надо ничего объяснять. Мой коллега, сотрудник белорусской «Комсомолки» Геннадий Можейко, сидит в минской тюрьме за репортёрскую деятельность. Через пять дней после его ареста — белорусское представительство КП закрыто, а уникальный журналистский коллектив… впрочем, какая разница, наши люди — не ваши, за нас либеральная общественность подписывать открытые письма не будет.
Иногда не надо ничего объяснять, чтобы что-то объяснять. Поэтому просто прочитайте отрывок из политических мемуаров одного из белорусских политиков, о чьей судьбе ниже. А пока — его
тексттекст с минимальными сокращениями:
Случилось это в 1997 году, после того как белорусские власти арестовали съемочную группу Общественного российского телевидения (ОРТ) во главе с Павлом Шереметом. Демонстрация по главному российскому телеканалу никем не охраняемой границы, через которую свободно проходит журналист Шеремет, привела в бешенство белорусского президента, который всегда с гордостью заявлял, что именно Беларусь защищает собой Россию на западных рубежах так, что мышь не проскочит. Еще до появления этого сюжета Павла Шеремета лишили белорусской аккредитации. К такому российские власти тогда еще не привыкли, и возмутился даже обычно спокойный [премьер-министр РФ] Виктор Черномырдин: «Вообще, случай безобразный… Должны все это понимать, что начнется с корреспондентов, потом еще, потом еще — и так мы и будем невестке в отместку…» Но даже черномырдинская резкость не могла остановить закусившего удила Лукашенко. И после демонстрации сюжета Павел Шеремет был арестован и на несколько месяцев помещен в следственный изолятор в Гродно. Это вызвало негативную реакцию в Кремле. Пресс-секретарь президента Ельцина, Сергей Ястржембский, сделал резкое заявление в адрес белорусской стороны. В ответ на это из Беларуси был выслан новый корреспондент ОРТ Владимир Фошенко. На праздновании 850-летия Москвы Борис Ельцин лично потребовал от Лукашенко освободить Шеремета, Лукашенко, естественно, пообещал, однако прошел еще месяц, а Шеремет продолжал оставаться в тюрьме. Только тогда Ельцин понял, насколько смешным он выглядит в этом противостоянии. Руководитель сверхдержавы, разрушитель коммунистической системы, наконец, лидер страны, являющейся главным кредитором Беларуси, — он, Борис Ельцин! — не может решить такой, в общем-то, пустяковый вопрос. Пора было щелкнуть наглеца по носу, что и было проделано. 2 октября 1997 года Лукашенко должен был вылететь в Ярославль по приглашению губернатора Анатолия Лисицына. Он даже сел в самолет, но вылет не состоялся: российские службы отказались предоставить ему воздушный коридор.Понятно, это не было самодеятельностью чиновников, что и подтвердил сам Борис Ельцин, заявив перед телекамерами: — А пускай он сначала Шеремета выпустит! Рассказывают, что после двух часов бессмысленного сидения в самолете Лукашенко был вынужден позвонить в Кремль. Во время телефонного разговора с Ельциным он вновь услышал требование освободить Шеремета. Лукашенко пришлось подчиниться: Шеремет был выпущен под подписку о невыезде… * * * Ах да, автор этого текста, белорусский пушкинист Александр Федута, выступал против установки памятника Пушкину в Могилёве — из-за таблички с цитатой из стихотворения «Клеветникам России» (вопреки всем историческим фактам, и Лукашенко, и его противники наподобие Федуты считают события 1831 года, которым посвящены те стихи, не русско-польской разборкой — а нацыянальна-вызвольным паўстаннем беларускай нацыі).
13 апреля 2021 борца с москалями Федуту арестовали в Москве (куда он прибыл для тайных переговоров с белорусскими оппозиционерами об «организации переворота в Минске») и этапировали на родину.
Если допустить, что тот «переворот с убийством Лукашенко» реально планировался — то, получается, мы уже второй раз за последний год физически спасли «последнего союзника».
А он —
вотвот.
Зачем что-то объяснять, когда нечего объяснять.