Как встречали Новый, 1946-й, год в уже советском Кёнигсберге (в Калининград его переименовали только летом). Вспоминает писатель Юрий Иванов, который был тогда учеником кёнигсбергской средней школы № 1, бывшей немецкой Бургшуле (сегодня – гимназия №1).
«Двадцать девятого декабря в наш класс на последний урок пришел директор школы майор Павлов и попросил девушек «покинуть помещение». Мы, ученики, подростки-десятиклассники, уже знали, что нас ожидает: очередная «прочистка» наших туго набитых всякой всячиной сумок. «Сумки на стол!» – приказал директор.
Что же могло оказаться в сумке школяра первой средней кенигсбергской школы (она ещё именовалась так). О, много чего могло оказаться! Во-первых, оружие. Пистолеты систем «Вальтер», «Маузер», «Парабеллум» и многих фирм; кортики эсесовские, парадные и боевые; гранаты и толовые шашки с взрывателями и бикфордовыми шнурами; немецкие ордена и медали, немецкие военные журналы и солдатские «окопные книжки» с обнаженными красавицами, да и много другое, что, по мнению нашего строгого майора-директора, отвлекало нас от учебы.
На этот раз улов оказался ерундовым: люфтваффовский кортик без ножен, да и три журнала. «Молодцы!» – удовлетворенно сказал директор, но, право, лицо его было кислым.
Днем тридцать, первого декабря в школе была елка для ребят младших классов, вечером – для нас, подростков и девушек-старшеклассниц. О, какой был съезд! К школе одна за другой подкатывали легковые машины: «мерседесы», «опели» и «хорхи». В школе учились дети и генералов, и полковников. Были в этой автомобильной толчее и фронтовые «газики», «виллисы», и даже бронетранспортер: школа была единственной в бывшей Восточной Пруссии, и эта железная машина с крупнокалиберным пулеметом каждый день привозила в школу детей из разных классов.
Елка была поставлена в обширном гулком и холодном актовом зале. Было полутемно и таинственно. Электрического света не было, горели свечи, а на паркете лежали голубые лунные блики.
Какой это был вечер! Во-первых, каждый из нас получил подарок, наш симпатичный учитель черчения Кислица – Дед Мороз в красной шапке и белых ватных усах и бороде – раздавал нам их, навлекая из больших картонных ящиков, на которых было крупно написано черным готическим шрифтом: «Общие войска СС».
Был какой-то маленький, самодеятельный концертик. Песни под аккордеон, на котором играл Валя Бурмаков, стихи, «пирамида» с флаками, которую составили мальчишки на седьмого класса, чей-то восторженный призыв «Родному Сталину, другу детей, уррааа!» И наш дружный, рев: «а-ааа-а!». И снова звуки органа, а потом и танцы».
