Кашину вот отвечу, спасибо, Олег, еще раз тебе за хорошие слова.
Конечно, я считаю твою реплику, что я интуитивно создала в десятых некий новый стиль заметок про Кремль и Госдуму, мягко скажем, преувеличением. Из старого пула, пережившего три администрации(от сурковской, впрочем, только хвост) я не была самой талантливой. Мне просто как-то везло с читаемостью и цитируемостью. Что касается источников - тут я просто использовала былые связи по молодежной политике, которын пришлись очень кстати, и в этом плане у меня просто были другие источники, чнм у старшего поколения.
Но спасибо тебе большое за важную мысль. Выбор идти или нет на RT, делать ли партнерские проекты со Сбером, участвовать ли в работе СПЧ, брать ли гранты правительства Москвы, просить ли Путина создать систему паллиативной помощи - это выбор взрослых людей, прошедших определенный путь и уж точно делающих этот выбор не исходя из одной материальной стороны(я вообще всегда зарабатывала неплохо, подрабатывая везде, докуда могла дотянуться, в том числе, аналитикой для бизнеса), а из совокупности опыта и многих обстоятельств.
Я сделала выбор по трем главным факторам.
Первый. Мне сделали предложение, которым мне интересно заниматься(не политика, лонгриды, истории про людей и Россию).
Второй. Я пока мало знаю людей, с трудом укладываю в голове, как все внутри устроено, но я точно убеждена: Маргарита меня не посадит. Не будет такого, что она смоделирует некую ситуацию, при которой пострадает рандомное количество людей, ей доверяющих. И не будет моделировать ситуации, в которых она окажет на судьбы тех, кому помогает, отрицательное влияние ради красивой картинки.
Третий. Я хочу выйти из пространства собственного страха и уже привычной депрессии, когда ты говоришь слово или делаешь что-то, причем делаешь явно неплохое - и сразу вжимаешь голову в плечи, потому что сейчас будет ушат помоев. На самом деле мне это даже отчасти помогало: жизнь в жутком постоянном страхе перед коллективной Марьей Алексеевной в белом пальто научила меня вообще не бояться любых чиновников и власть имущих и выражения с ними не сильно выбирать.
При этом как-то стало совсем нормой, что в политическом публичном поле доминирующим и одобряемым языком стал язык даже не подворотни, а самого дна. И вот знаете, есть проблема. Таким языком правое дело не защищают. И в этом плане Кашин прав: я уже давно не «они», но и «другими», «властью», я совершенно не стала.
Все, завершаю на этом ответ Кашину и возвращаюсь к борьбе с администрацией города Стерлитамак, которые прилагают все усилия, чтобы не разрешить миром ситуацию с приватизацией комнаты в общежитии для обратившейся ко мне матери-одиночки.