Роль Путина главным образом в том, что все решения, подготавливаемые конгломератом институтов Надгосударства, реализуются его именем. В точности так же, как в советское время они реализовывались именем виртуального субъекта под названием «партия»: в лозунге «партия сказала надо - комсомол ответил есть» кто именно что кому сказал?
Причём если сравнивать с КПСС, та особенно после 1956 года стремилась все решения оформлять как коллективные - сейчас же, наоборот, де-факто коллективные решения оформляются как индивидуальные; но это именно потому, что пароль «Путин» выполняет ту же роль, которую тогда выполнял пароль «партия».
Надгосударство, как и ленинская Партия, экстерриториально. В этом тоже его отличие от государства - государство РФ имеет границы, надгосударство же «нигде не заканчивается» и даже нигде не начинается. В этом смысле, например, после присоединения Крыма государство понесло урон в том смысле, что у него теперь нет, как было раньше, безусловных международно признанных границ; но надгосударство, наоборот, усилилось, потому что показало всему миру свою способность монопольно и единолично решать вопросы такого уровня.
Ключевая слабость Надгосударства, однако, в другом - оно, наследуя структурно механизмы классовой диктатуры, в отличие от ленинской партии, не знает, какого именно класса (или иного исторического субъекта) оно теперь диктатура.
В смутных попытках сформулировать и описать субъекта видится нечто вроде «исторической» или «тысячелетней» России, которая опять-таки не тождественна (в том числе и территориально) существующему государству РФ. Но, поскольку своей адекватной историософии по этому поводу опять-таки нет, приходится камлать, вспоминая то Петра, то Грозного, то вообще князя Владимира Киевского.
В этом смысле залог долгосрочного выживания Надгосударства - или, по известной сурковской формуле, «долгого государства Путина» - в его способности сформулировать, какую именно мировую (не меньше) задачу оно призвано реализовать. Иначе - и это сегодня основной вектор атаки на него - сложится консенсус по поводу того, что оно существует исключительно ради самого себя. А значит, несмотря на всю тысячелетнюю историю, имеет мало шансов стать по-настоящему «долгим».
С этим и связаны попытки поисков «образа будущего» и иных идеологических конструкций, призванных описать это большое целеполагание. Что интересно, для государства Конституции-93 все это совершенно излишне - в собственном качестве оно может быть вполне «долгим» и на тех принципах, которые уже в ней описаны и сегодня. Но у системы есть вполне резонное подозрение, что редуцироваться до этого масштаба и при этом не развалиться кроваво и страшно ей попросту не дадут. Поэтому «государство» и «надгосударство» могут выжить только вместе.
Политолог Алексей Чадаев