#мимоходом
Спросите у человека с Майдана, с Болотной или Пушкинской ("против обнуления"), хочет ли он сам, лично, построить госпиталь, завод, порт, зернохранилище, электростанцию или город — и вы увидите, как в его глазах мелькнёт испуг: "Ишь чего придумал!"
Почему именно гуманитарная часть общества является резервуаром недовольства и оппозиции всем объявляемым национальным проектам, почему в несчастной Украине все попытки обратиться к образам ДнепроГЭСа, национального авиа-, двигателе-, и прочего -строения наталкивались на глухое неприятие?
Почему наши столичные "вершители дум" предпочитают снимать левиафаны и прочие "заводы" через призму разрушения и упадка?
Почему мечты московской театральной или музейно-выставочной публики с несколькими дипломами в кармане
так похожи на представления простых вуйков с карпатских хуторов или тётушек из полесских местечек?
Первые мечтают об уютном домике в Швейцарии или Италии, венецианских карнавалах и чашечке венского кофе, вторые — о вишневом садочке коло хати, де джмели гудуть, щоб було все добре, слава Iсусу.
Это такой приятненький, миленький, маленький, герметичненький, персональненький рай. Рай без небес, глубин, свежего ветра, гроз, пота, мозолей, Сибири, Арктики, Северов, нервов, без больших новостей, с привычными вареничками з сиром и сметаной или с биеннале и таким уютно-щекочущим современным искусством.
И горе тем, кто встанет на пути к этому идеальному карманному раю — мигом срабатывает система "свой-чужой" — и всех этих икаров, дедалов, левшей, Кулибиных, Ломоносовых, Циолковских, Вернадских, Алфёровых, Седовых с Дежнёвыми и прочими Беллинсгаузенами очень желательно не замечать, а лучше вообще забыть.
Яко не бывало.
Поэтому в великой стране мечтателей, созидателей, первопроходцев, первооткрывателей, искусников, мастеров и сочинителей так тяжело жить лилипутам с их лилипутскими мечтами о лилипутском рае.
Гулливеры всегда бесят лилипутов — что хуторских, что биеннальских — всяко лилипутов. Поэтому лилипуты изображают Гулливеров алкашами, поэтому лилипуты надевают на Гулливеров намордник мовы — ты согнись, Гулливер, мы тебе глазики выколем, чтобы служил нам лучше.
А потом кастрируем.