«История одного назначения» прекрасный фильм, не надо грязи.

Но И.Барабанов хуесос, разумеется

https://t.me/akitilop/7566

Breaking, как говорится, news.

'Скорее всего, Кеосаян-младший и сам в юности осуждал своего отца за 'кон'юнктуру'. А теперь, оглядываясь в прошлое, с ностальгией вспоминает 'Высоту', 'Весну на Заречной улице', 'Девчата'.

Пожалуйста, почитайте эту рецензию. Я не знаю, кто такая Алевтина Толкунова, уважаемая, но сама я не написала бы лучше про наш фильм, про то, что мы хотели сделать, и сделали.

https://www.kp.ru/daily/26903.7/3948548/

На дегустацию прибыл крафтовый виски из Сочи

Внезапно, не подозревая этого, основатель НЙ галереи вдруг описал  статус кво российской самоназначенной либеральной тусовки https://t.me/moyzakon/166

Лох ты педир Гитлер 👎👎👎👎

Тем временем Александр Конь, вселенский гений интеллекта, придумал Великий Универсальный Комментарий Про Все.

Hermes Trismegistus - Occvlta Philosophia, 1613.

умер Оскар Рабин

Плохие новости в России отличаются разнообразием, но общий знаменатель у них почти всегда один — избирательность правосудия. Если «вверх» социальные лифты более-менее наладили, то «вниз» они все еще едут вразнобой — то падают, то вовсе не сдвигаются с места.

Самый простой пример — деятельность ФСИН. Новости об избиении Евгения Макарова и других заключенных ярославской ИК-1 появились в медиа в июле 2018 года. Сейчас по этому делу под стражей находится 15 сотрудников колонии. 2 ноября поступили сообщения, что избиения и пытки, вероятно, применялись и к заключенным ИК №3 в Угличе.

На днях в ярославской колонии снова избили заключенного. Надзиратели сломали человеку ребра и руку, а после того, как тот пожаловался прокуратуре, увезли его из больницы ИК №2 в неизвестном направлении. Впрочем, замглавы ФСИН Валерий Максименко пытки и избиения проблемой своего ведомства не считает: «После того как Макарова избили, он не допустил за полтора года ни одного нарушения. Вот тут и верь, пошло ему это на пользу или нет», – сказал Максименко.

А ведь заключенный, каким бы он ни был преступником — тоже человек. У него есть права. Да что там, кто из нас может поручиться, что не окажется за решеткой за лайк или репост какого-нибудь мема?

Впрочем, кому-то за решеткой достаются побои и пытки, а кому-то — красная икра. Как, например, Цеповязу, участнику банды Цапка. Убийца 12 человек, осужденный на 20 лет строгого режима, за решеткой ест крабов и шашлыки, и фотографируется на этих пиршествах, вальяжно развалившись на диване. Неплохой рацион за 77 рублей в день, формально выделяемых ФСИН на прокорм осужденного.

Неудивительно, что в лучшем случае впечатлительные молодые люди, начитавшись подобных новостей, пойдут на митинг, а в худшем (не дай бог) — взрывать ФСБ. А доблестные законодатели и правоприменители, вместо того, чтобы ликвидировать этот хамский правовой дуализм, станут, как Мизулина, требовать запрета компьютерных игр, или, как депутат Вострецов, предложат лишать родительских прав за походы детей на митинги.

Пытками во ФСИН правовой дуализм вовсе не ограничивается. Взять хоть новости о деанонимизации мессенджеров, каждый пользователь которых отныне должен будет, согласно постановлению правительства, подтверждать свой аккаунт через номер телефона. Несмотря на то, что мессенджером, по закону, считается любой сервис обмена сообщениями, формально являются таковыми лишь сервисы, включенные в реестр «Организаторов распространения информации». Вконтакте в реестре есть, Telegram — есть, а вот Facebook и Whatsapp отсутствуют. «Жопа есть, а слова нет». И закон этот будет работать примерно так же, как и другие аналогичные правила — то есть, никак.

Правовое поле должно быть единым, а правила — универсальными для всех. И пока этот принцип не соблюдается, всегда найдутся новые Цапки и Цеповязы, уверенные, что им причитается больше прав, и новые подрывники, которые будут отчаянными актами насилиями пытаться бороться за справедливость, обеспечивать которую должно государство.

Андрей Билецкий, лидер «Азова» - русскоязычный харьковчанин.

Украинским языком в принципе не владеет и даже не делает вид, что интересуется.  

Более того, к «украинству» в самом широком смысле слова относится спокойно, но скептически.

https://t.me/krasniydom/3829

Оскар Рабин. 02.01.1928 - 07.11.2018

​​Оскар Рабин. 02.01.1928 — 07.11.2018.
Видео к последней выставке мастера в Москве.

Привяу, пирожочки и тыковки, ето я, пришла вам напомнить, что женщина - это сосуд.

А еще поговорить про Медузу, Колпакова и всякое такоэ.

Сначала вот я чего хочу сказать, вот вы говорите: Тимченко должна была уволить Колпакова. Бриллиантики, ну вы там пизданулись? Какой уволить? Какой нормальный бизнесмен откажется от сотрудника, который помогает ему зарабатывать больше деняк? Да пусть он хоть мертвых сорок ебет, но по выходным и в нерабочее.

Еще раз: отказаться от мощного трудового ресурса из-за неприятной, но не глобальной ситуации - пиздец как тупо. Страна розовых фей и радужных единорогов хороша в фильме про гардемаринов и на карточках sami znaete gde (v pizde), а в жизни это называется отбитым инфантилизмом.

(все приебутся к этому абзацу, но да, я щитаю. ненавижу, когда меня трогают чужие люди, расчесываю руки, могу заплакать, но считаю ситуацию не глобальной)

Если бы Колпакова вальнули с поста - это было бы адски тупо. Его не вальнули - это не тупо.

Но дело-то, конечно, в другом. Медуза так красиво педалила святые ценности и так быстро - и с таким блеском - их предала. Повторюсь, если бы не предала - было бы очень тупо, а так - смешно и жалко. Мальчик со шпагой оказался обычным дворовым гопником с палкой из лужи.

Руководители Медузы защитили Колпакова, но требовали крови Слуцкого.
Их идейные оппоненты защищали Слуцкого, но требуют крови Колпакова.

Между собой они равны. И телки, которых может безнаказанно хватать за лобок и жопу начальник, по-прежнему интересуют их в последнюю очередь.

Game Over, 40.5 x 54, oil on canvas, 2018  John Brosio

В сумбуре прошедшего дня совершенно прощёлкать клювом День Рождения прекрасного русского писателя и просто замечательного человека Мити Самойлова.

Стыд и позор.

Митя, дорогой.

Нового Быкова мы из тебя конечно не вырастим - ты столько не съешь.

А вот на литературном поприще любоваться твоим могучим становлением сплошное  удовольствие.

А в отдельных моментах -  так даже чистый восторг.

И чем дольше любуюсь, тем больше моментов.

Твори и торжествуй.

Обнимаю!

https://t.me/oversized_shirts

А вот мой пост, который обещала. Прочитайте, пожалуйста.


1.
Американское общественное мнение - это слепой и безжалостный каток для укладки асфальта, который сминает в пыль все, что не катится с ним в одном направлении и с одинаковой скоростью. 
 
И однажды меня угораздило стать маленьким винтиком в этом катке. 
 
Мне было 15. До сих пор стыдно.   
 
Поскольку все истории здесь совершенно реальны, некоторую часть имен и родственных связей я изменю. 
 
В 95-м, на деньги американских налогоплательщиков, за что большое им человеческое спасибо, я приехала учиться в хорошенькую и улыбчивую деревушку на берегу озера Ньюфаунд, утыканную свежебелеными протестантскими церковками.  
 
-В озере сертифицированная питьевая вода, - сообщили мне мои новые американские 'родители'.
 
Озеро было как будто дословно вынуто из набоковского Рамздэля - я подозреваю, что действие 'Лолиты' начинается где-то в этих краях. Вообще много чего в этих краях будто дословно вынуто из 'Лолиты', но сегодня речь не об этом. 
 
Волшебное озеро было укрыто холмистым пахучим лесом вечнозеленой канадской тсуги. За камешками семейного пляжа ютился летний домик моих родителей - с седой сосновой щепой вместо крыши. 
 
Несколько километров дорожных знаков 'Осторожно, лоси', и за ними основной дом - трехэтажный, с запахом пыльных саше, со скрипучей лестницей, библиотекой маленьких фотографий собачек и внучек, встроенные 'клозеты', большой холодильник с пастью льдогенератора;  в столовой, открытой только по праздникам, скатерть с рождественскими омелами, веранда с диваном-качалкой, на деревянных окошках поилочки для колибри, на заднем дворе - оленья кормушка, куда оглушительно снежной зимой наведывался медведь. 
 
Семье принадлежал сам дом, нетронутый грибниками богатый лес вокруг дома - с ондатрами, дикой индейкой и тем самым вечно голодным медведем - и безлюдная дорога сквозь лес к этому дому. 
 
Мы жили там вчетвером: я, мой новый папа, новая мама и их пожилой сенбернар. 
 
Настоящих маму и папу я слышала только раз в месяц пять минут международным звонком - чаще они не могли себе позволить, а времена были доинтернетные. 
 
- Это и есть вся твоя одежда? - спросили меня родители, изучив чемодан с одним цветастым сарафаном, одним черным платьем, которое я носила в своей краснодарской школе, парой мужских свитеров и рубашек, которые я надевала поверх этого платья - мне казалось,  что так я выгляжу курто- и круто- кобейново. 
 
Полное отсутствие джинс и футболок возмутило моих новых родителей даже больше, чем яичница с помидорами, которую я им пожарила в первый день. 
 
В моей краснодарской школе джинсы были запрещены, а покупать что-то, в чем нельзя ходить в школу, никому даже в голову не приходило.                       
 
- Надо купить тебе джинсы и футболки. И ты должна менять их каждый день. Иначе ты станешь изгоем, и твои одноклассники будут тебя презирать. 

2.
В краснодарской спецшколе я отучилась 8 лет, а тут пошла сразу в последний, 12-й класс - и все мои одноклассники были сильно старше меня.  
 
 Была редкой классической красоты двадцатилетняя второгодница Саманта Смит, которая, безусловно, ни разу не слышала про ту самую Саманту Смит. Вот кто действительно одевался куртокобейново! 
 
Однажды на моих глазах все 50 минут стади-холла с учебником и калькулятором Сэмми не справилась с примером 16-2х5. Она не была отстающей в медицинском смысле этого слова. Просто ей это было не нужно. 
 
Я учила ее базовой математике и истории американских президентов, а она меня - курить траву и слушать 'The presidents of the United States of America'. 
 
 Был черноволосый Эрон, который раз в квартал на уроках демонстрировал новый пирсинг своего члена, сделанный в честь очередной любимой. 
  
 Худенькая незаметная Стейси жила в своем трепаном автомобиле - пьющие родители выгнали ее из дома. Она работала и ужинала в Макдональдсе, а мылась и завтракала в школе. 
 
Однажды Стейси пропала на пару недель, вернулась еще худее, с еще более лихорадочными глазами, и перед уроком восторженно рассказала, что в город заехал новый наркотик с красивым названием crystal meth (за пару десятилетий до Брейкинг Бэд), и это гораздо круче  вашего старомодного ЛСД и прочих младенческих радостей, которыми вы тут гоняете динозавриков на вечеринах.  
 
 - В этой жизни можно надеяться только на одно, - говорила Стейси. - Что ты не переживешь свое двадцатипятилетие.  
 
 Моя подруга, белозубая хоккеистка Эйми, наоборот, ненавидела алкоголь и наркотики, и всех, кто их потребляет. Травка не в счет, потому что травку, к моему любопытству, не считали наркотиком даже родители и учителя.  
 
 Старшую и любимую сестру Эйми вынули из петли, после того, как покончил с собой сестрин бойфренд. За несколько дней до этого в машину, где ехала вся его семья, лоб в лоб в'ехал пьяный обдолбанный грузовик. Погибли все, кроме трехлетней сестры. Когда через  пару дней бойфренду позвонили из клиники и сказали, что сестра тоже не справилась, он добровольно ушел вслед за ними.  
 
 У веселой блондинки Ребекки была зависимость от кока-колы. Об этом официально знали учителя, и отпускали ее на уроках купить в автомате еще пару баночек. 
 
 Были два таких же, как я, школьника 'по обмену' - Ярно из Финляндии и Вал из Швейцарии, отличные парни, Вал весь год пророманил с красавицей-второгодницей Сэм, а финн потом стал известным в своей стране математиком.  
 
 Одного из нас поселили в семью, где папаша в детстве стал жертвой многолетнего хрестоматийного насилия из типичных американских сводок: родители держали их с кучей сестер и братьев в подвале, били и заставляли совокупляться - и папа, и мама.            
 
 Отличница Кристен, девственница из пасторской протестантской семьи - ее младший, больной редчайшим недугом брат однажды вполне однозначно намекнул мне, что кто-то из мужчин их неистово верующей семьи пристает к маленьким девочкам. Кристен очень сердилась на  брата за то, что он вынес это из дома.  

3. 
Вообще такой психоневрологической концентрации в одной геоточке солнечнозайчиковой хорошенькости, мирной и сытой стабильности и одновременно того, что называется непереводимым американским messed up - изломанности, трагедии, повседневной привычности самых  тошнотных пунктов криминальной энциклопедии: педофилии, инцеста, подросткового материнства, суицидальности развлечений - я не встречала ни до ни после, хотя выросла в бандитском и наркоманском армянском гетто и повзрослела сквозь омово-птючевый Краснодар конца  девяностых, с его велосипедными трипами на Казантип и унитазами бывшего ДК ЖД, забитыми шприцами после ежесубботнего рейва с ночными показами Альмодовара.  
 
 В школах моего 'историко-культурного' (как написано в Википедии) штата учителям было законодательно запрещено обсуждать с учениками гомосексуализм, эвтаназию и почему-то ядерное оружие.  
 
 Одноэтажная Америка еще посещала по воскресеньям свои свежебеленые протестантские храмики, но была уже смущена голливудом и телевидением, которые мягко, но жестко вводили в каждую громкую премьеру обязательную  симпатичную лесбиянку, или ранимого гея, или  хотя бы полдиалога о геях и лесбиянках, и отливали в граните правильные слова для называния этих меньшинств, отправляя в маргинальный утиль  'гомосека' и прочее неприятное. 
 
 Воскресная свежебеленая Америка - потомки мэйфлауэрских пуритан - не понимала пока, как к этому относиться. А раз не понимала, то запретила рассказывать детям.  
 
 Мои новые одноклассники были приветливы и любопытны: 
 
 - У вас другой алфавит? Как это? Разве бывают другие алфавиты? 
 
 - А у вас в России есть собаки?  
 
 - А телевизоры есть?  
 
 Самым приветливым был высокий, прыщавый и пухловатый парень, в черной рубашке и черных штанах, на класс младше, но на пару лет старше меня - Джон Маккью.  
 
 Он одним из первых подошел ко мне на парковке, где я выгружалась из желтенького автобуса, чувствуя себя маленьким Форрестом из заключительных кадров любимого фильма.  
 
 - Привет, ты откуда? Мне нравятся твои волосы.  
 
 Я не удивилась, потому что уже усвоила трогательный и отчетливо американский обычай говорить первому встречному: I love your shoes или I love your hair color - такой же эндемичный, как у нас попросить у первого встречного сигарету.  
 
 Увидев, что я разговариваю с Джоном, и дождавшись, пока разговор закончится, ко мне подошла незнакомая школьница.  
 
 - Я вижу, ты новенькая. Послушай, это Джон Маккью. С ним никто не общается. И ты не должна. Иначе и с тобой никто не будет общаться.  
 
 - Почему?  
 
 - Потому что он изгой. Нельзя общаться с изгоем, потому что тогда ты сама станешь изгоем. Разве это непонятно?  
 
 - Почему он изгой?  
 
 - Он все время ходит в черном. Каждый день в одном и том же.  
 
 - Только поэтому?
 
 - Нет, не только. Хотя это главное. Но еще в прошлом году Сюзан Новински всем рассказала, что он ее чуть не изнасиловал у себя в машине, когда подвозил домой.  
 
 - А почему его не посадили? 
 
 - Да фиг его знает.  
 
 - И где теперь эта Сьюзан? 
 
 - Вон, у локеров, которая громко смеется.  
 
 После уроков, когда я спешила не пропустить свой желтый автобус, Джон подошел ко мне снова.  
 
 - Тебя подвезти?  
 
 - Почему нет, - ответила я.