Видит Дуров, не хотел «Смычок» вступать на скользкую тропинку рецензий на фильмы, но, перефразируя классика «доебались до тихого безответного киномана – извольте собирать урожай».
А причиной тому – «Айка» Сергея Дворцевого. Точнее, то, что пришлось о ней прочитать за последние несколько дней. Сперва автор (разумеется) телеграм-канала
@flawlessfilms) Алиса Таёжная, верная заветам феминизма, посмотрела фильм тем, чем пересаживаются, а не тем, чем видят, в итоге на Вандерзине появилось нечто, слепленное из покадрового пересказа и формулировок Долина после каннской премьеры годичной давности. А, ну и «клята собяка виновата, как же без этого».
Ну написали и написали, я бы и внимания не обратил. Но
@russianfuture зачем-то решил, что для обзора кино смотреть не нужно, в итоге «Айка» стала феминистским, казахским кинематографом про фашистскую собянинскую Москву. Заебись. Заверните, унесите.
Так вот это не так. «Айка» – это, если угодно, самый русский, более того, имперский фильм последнего времени, после которого Михалков должен повеситься на собственных УСах. Тот же режиссер Быков уже который фильм внушает зрителю, что Россия и русские - это ад, грязь, предательство, свиньи, дерьмо и бзсхднсть. У Дворцевого русский человек – это тот самый «господин в пробковом шлеме». Сущая правда - в «Айке» нет ни одного плохого русского (сюрприз, правда?), даже срывающиеся на мигрантов менты (разбитый нос - 1шт.) психуют не просто так, а после того, как «беззащитные киргизские женщины» в армянском хостеле пытаются расцарапать им лицо. Вот почему-то (интересно, почему) весь фильм ждешь, что бедную Айку злые русские люди арестуют, изобьют, депортируют, унизят, но ведь нет же – русские люди ухаживают за ребенком и дают теплые вещи в роддоме, русские люди дают хоть какой-то способ заработать (не вдаваясь в подробности), а в ответ на просьбу (от неизвестной, повторюсь, мигрантки) дать в долг не выгоняют с криками, а лишь устало, в который раз, повторяют: «Вы просто делайте свою работу». Более того - именно на русский язык переходят герои фильма, чтобы донести до собеседника максимально важные слова.
Это в британских «Грязных прелестях» 2002 года Стивен Фрирз озвучивал при помощи главного героя практически файтклабовский монолог («мы те, кто сидит за рулем такси, мы убираем ваши комнаты, сосем ваши члены»). Режиссеру Дворцевому ничего такого делать не приходиться – мир мигрантов герметичен, весь ад скрыт внутри него. И бесконечный снег (снимавшийся на протяжении 6 зим), который поначалу вяжет героиню по рукам и ногам – это не зло, а просто ещё больше такой нужной для выживания работы. Да, с этим надо что-то делать. Но вот кто в этом виноват? Простите, но ответ немного сложнее, чем «гуманитарная катастрофа собянинской Москвы».
В конечном счете, «Айка» не «европейская фестивальная актуалочка про феминизм и/или мигрантов». «Айка» - не кино о том, кто готовит вам курицу. Она не пытается учить или быть уроком. Это просто история, от которой не оторваться. Так что идите в кино и смотрите своими глазами, а не с чужих пересказов.
