Судя по небывалому градусу озлобленности пропаганды, которую весьма условно называют «либеральной», дела у оппозиции плохи. Настолько, что они уже перестали прикидываться «радетелями народных интересов», а тупо приступили к трансляции ненависти к стране и людям, которые в ней обитают. В ход идут любые темы, вплоть до таких, которых, казалось бы нельзя сказать ничего дурного.
Вот, летчики посадили на самолет на поле, спасли жизни. В стане оппозиционных пропагандистов – горе. И вот нам уже объясняют по разговорной радиостанции , что никакой это не подвиг, самолет еле-еле успел разогнаться и почти не взлетел – какой подвиг в том, чтобы его посадить?» Не было никакого подвига. Своими ушами слышал. Раньше бы подивился, как можно дойти до такой низости – теперь не удивляюсь.
Когда они говорят про «геббельсовкую пропаганду» режима, тут есть две фишки – одна – проекция, когда обвиняешь оппонента в собственных грехах, а вторая – обесценивание исторических преступлений: «если Соловьев это Геббельс, то это не Владимир Рудольфович такой ужасный, а наверное Иозеф был лапочкой и душкой».
Но обесценивание истории только потому, что в ней было место победе российского народа - это уже пропагандистская константа. И она идет в фоновом режиме. То, что касается актуалочки – то на этом поприще трудятся закаленные американскими университетами бойцы. Институты может и вашингтонские, но приемы чисто людоедские, вполне африканские: попытки уничтожения репутации Елизаветы Глинки, раскаты бульдозером Нюты Федермессер – они же нарочно выбирают людей, которые занимаются не политической, а гуманитарной деятельностью.
Прием называется «расчеловечивание». Один из основных в военной пропаганде. Он потом применяется к омоновоцам и росгвардейцам – далее уже идет публикация личных данных и открытые угрозы.
Но мы пока должны запомнить, что против страны, причем внутри страны идет пропаганда именно военного времени. Что не оставляет никаких иллюзий. Самое смешное, что если бы государство себе позволяло такую пропаганду, на месте некоторых московских редакций плескались бы уютные бассейны. Но они считают деликатность за слабость и свою подлость – геройством.
