#нампишут "гражданка Гольдштейн, почему вы считаете что вам положена отдельная квартира?", спрашивает сотрудник райисполкома, "мне вот например не положена". "Я мама вундеркинда Буси Гольдштейна", говорит гражданка, "а кого родила ваша мать?"
Сегодня побывал на концерте хора с органом. Не могу сказать что очень уважаю классическую музыку, но пошел в роли матери Буси Гольдштейна, ибо в хоре пела моя средняя дочь Варвара. Режущие звуки органа в сопровождении детского и взрослого хоров, всё это звучит под сводами готической церкви тринадцатого века. Мероприятие посвящено теме Великого Поста, Страстям Христовым и — помощи демократическому (?) Йемену, испытывающему множество проблем.
Перед тем как начать выступление, дирижёр сообщил присутствующим что #покамытутсидим в далёком Йемене люди страдают от недоедания, тёплой одежды и медикаментов. Долг каждого немецкого человека это дать денег страдающим детям и взрослым этой далекой но одновременно такой близкой страны. Например, если отстегнуть сто евро то этого хватит на триста прививок от оспы, так как каждая прививка стоит всего лишь 32 цента. ( Пишущий эти строки был крайне удивлён, услышав ценник так как сам платил за прививки детям и цены были от 70 до 350 евро за одну прививку).
Слушая, как хорошо одетый, в скроенном по мерке костюме человек агитирует за помощь Йемену я мгновенно перенёсся в далёкий 1986й год когда я, пионер-политинформатор седьмого бэ школы номер два им. Ромена Роллана ходил в Фонд Мира и слушал там лекцию о "Неделе помощи братскому народу Никарагуа". В моём классе учились ребята, чьи отцы работали в Никарагуа, Камбодже и прочих жопах мира, и приезжали оттуда упакованные в западные шмотки "от носков до манжет", как пел Юрий Лоза. У одной тёлки был пенал в виде американского автомобильного номера, с надписью Florida Sunshine State. Ежу было понятно что мне, даже если я как абхазский долгожитель протяну сто пятьдесят лет такой пенал не светит в принципе. Как в голове совместить что из Никарагуа люди привозят плееры, наборы фломастеров из 72 штук, объемные наклейки и сенсорные калькуляторы, и одновременно туда надо посылать советские карандаши и тетрадки, купленные на карманные деньги, — в голове надо было как то совмещать.
После политинформации состоялся концерт, он был прекрасен. Орган давил на тайные пружины в сердце, хотелось рыдать. Семисотлетний храм резонировал, латынь церковных текстов брала за душу, думалось что протестанты не такие уж и еретики, но эту мысль я немедленно прогонял, вспоминая ксендзов из "Золотого Телёнка". "Опамянтайся пан".
Когда концерт закончился и присутствующие господа потянулись к выходу, кидая купюры в тазики для жителей Йемена я попытался найти хотя бы одного человека ближневосточной внешности, кто не то чтобы кинет деньги в кучку для соплеменников, но хотя бы поприсутствовал из вежливости на мероприятии. Таких не было. Совсем как тридцать два года назад в Фонде Мира./ А. Коиск, Магдебург
