Перевод отличного эссе о роли Mozilla в становления интернета и о вероятном будущем этой легендарной компании.
Оригинал: https://link.medium.com/qSAtWAkGW8
Size: a a a
2020 August 19
2020 August 23
Начинаю себя чувствовать терминологически отсталым. Про фишинг я знаю, и термин давно уже популярен. Но я не знал, что звонки зеков от имени Сбербанка называются красивым словом vishing — Voice phISHING. И что это глобальный тренд, а не как-нибудь
Сами-то звонящие в курсе, как изящно, почти вишенкой на торте, называется их занятие?
https://www.zdnet.com/article/fbi-and-cisa-warn-of-major-wave-of-vishing-attacks-targeting-teleworkers/
Сами-то звонящие в курсе, как изящно, почти вишенкой на торте, называется их занятие?
https://www.zdnet.com/article/fbi-and-cisa-warn-of-major-wave-of-vishing-attacks-targeting-teleworkers/
В Минске полное отключение мобильного интернета у всех трех операторов — А1, МТС и life. Проблемы начались с 18:00 UTC.
Статистика доступности сети life
Статистика доступности сети МТС
Ну теперь хотя бы не лгут про то, что Беларусь атакуют хакеры.
Пресс-служба A1 сообщила следующее:
«С сожаление сообщаем, что по требованию государственных органов в связи с обеспечением национальной безопасности существенно снижена пропускная способность 3G-cети А1 на территории некоторых районов г. Минска. Исполнение данного требования приводит к ухудшению качества сервиса передачи данных.
О восстановлении корректного доступа к услуге будет сообщено дополнительно. Приносим извинения и надеемся на скорое восстановление обслуживания».
С проводным фиксированным интернетом серьезных проблем на момент публикации материала нет.
UPD. Официальная позиция МТС по поводу отсутствия связи:
«В связи со сложностями и ограничениями со стороны внешних провайдеров у абонентов МТС наблюдается ухудшение в работе сервисов передачи данных.
Выражаем сожаление о сложившейся ситуации и надеемся на ваше понимание».
UPD2. Связь у МТС, life и A1 восстанавливается с 20:20-20:30. Проблемы наблюдались в Минске и области.
Статистика доступности сети life
Статистика доступности сети МТС
Ну теперь хотя бы не лгут про то, что Беларусь атакуют хакеры.
Пресс-служба A1 сообщила следующее:
«С сожаление сообщаем, что по требованию государственных органов в связи с обеспечением национальной безопасности существенно снижена пропускная способность 3G-cети А1 на территории некоторых районов г. Минска. Исполнение данного требования приводит к ухудшению качества сервиса передачи данных.
О восстановлении корректного доступа к услуге будет сообщено дополнительно. Приносим извинения и надеемся на скорое восстановление обслуживания».
С проводным фиксированным интернетом серьезных проблем на момент публикации материала нет.
UPD. Официальная позиция МТС по поводу отсутствия связи:
«В связи со сложностями и ограничениями со стороны внешних провайдеров у абонентов МТС наблюдается ухудшение в работе сервисов передачи данных.
Выражаем сожаление о сложившейся ситуации и надеемся на ваше понимание».
UPD2. Связь у МТС, life и A1 восстанавливается с 20:20-20:30. Проблемы наблюдались в Минске и области.
2020 August 28
В твиттере сейчас обсуждается статья "What they do in the shadows: examining the far-right networks on Telegram", причем не так, как это зачастую происходит. Чаще всего научные статьи в твиттере получают похвалу коллег, но конкретно в этой ситуации в комментарии пришли те, кто в исследовательском дизайне прежде были объектами исследования.
Задумка работы в следующем: многие авторы право-радикальных каналов уходят из социальных платформ и приходят в Телеграм – менее регулируемую платформу и потому более «свободную» для такого контента. Многие люди были искренне удивлены тем, что увидели себя как данные, ставшие частью работы про право-радикальные каналы. И многие из откликнушихся в комментариях идентифицируют себя как приверженцы прямо противоположных политических взглядов или просто не понимают, почему их канал стал частью право-радикального списка.
Этика в исследованиях сейчас преимущественно построена на идее того, что если ты как исследователь работаешь с людьми напрямую, то с тебе спросят, как ты это делал, а также зачем и почему. Но что делать, если мы говорим об исходно цифровом контенте, когда авторы тг-каналов и их контент — строки в датасете?
Для Бруно Латура любые социальные группы — не внешние продукты, слепленные из материала "социального". Напротив, группообразование — постоянный процесс, в котором принимают участие в том числе и социальные исследователи, когда говорят о "нации", "высшем среднем классе", "молодежи" и других группах. В этом смысле границы между группами сами становятся результатами работы разных акторов, к которым социальные исследователи также принадлежат.
И хотя об этике в исследованиях часто думают как о чем-то, что должно быть сделано "до" или "после" исследования, мне кажется здесь очень полезным идея интернет-исследовательницы Аннет Маркхэм, которая говорит об этике как части метода. Тогда этика не начинается и не заканчивается в определённые моменты исследования: она сопровождает весь процесс. Таким образом, соединяя здесь Латура и Маркхэм, мы можем спросить: насколько этичным был процесс группообразования в данном случае? На каких основаниях мы как исследователи относим скрывающихся за операционализированными метриками людей и контент к определённым категориям? Готовы ли мы к тому, чтобы отстаивать метрики, когда "объекты" исследования неожиданно для нас приобретают конкретное обличие и голос?
Задумка работы в следующем: многие авторы право-радикальных каналов уходят из социальных платформ и приходят в Телеграм – менее регулируемую платформу и потому более «свободную» для такого контента. Многие люди были искренне удивлены тем, что увидели себя как данные, ставшие частью работы про право-радикальные каналы. И многие из откликнушихся в комментариях идентифицируют себя как приверженцы прямо противоположных политических взглядов или просто не понимают, почему их канал стал частью право-радикального списка.
Этика в исследованиях сейчас преимущественно построена на идее того, что если ты как исследователь работаешь с людьми напрямую, то с тебе спросят, как ты это делал, а также зачем и почему. Но что делать, если мы говорим об исходно цифровом контенте, когда авторы тг-каналов и их контент — строки в датасете?
Для Бруно Латура любые социальные группы — не внешние продукты, слепленные из материала "социального". Напротив, группообразование — постоянный процесс, в котором принимают участие в том числе и социальные исследователи, когда говорят о "нации", "высшем среднем классе", "молодежи" и других группах. В этом смысле границы между группами сами становятся результатами работы разных акторов, к которым социальные исследователи также принадлежат.
И хотя об этике в исследованиях часто думают как о чем-то, что должно быть сделано "до" или "после" исследования, мне кажется здесь очень полезным идея интернет-исследовательницы Аннет Маркхэм, которая говорит об этике как части метода. Тогда этика не начинается и не заканчивается в определённые моменты исследования: она сопровождает весь процесс. Таким образом, соединяя здесь Латура и Маркхэм, мы можем спросить: насколько этичным был процесс группообразования в данном случае? На каких основаниях мы как исследователи относим скрывающихся за операционализированными метриками людей и контент к определённым категориям? Готовы ли мы к тому, чтобы отстаивать метрики, когда "объекты" исследования неожиданно для нас приобретают конкретное обличие и голос?
На фоне событий в Беларуси и у нас наблюдаю тиражирование термина «информационная автократия», введенного Сергеем Гуриевым. По его лекциям можно заключить, что информационный автократ концентрирует в одних руках всю власть, вместо репрессий и насилия используются пропаганда и цензура с кооптацией по вкусу. Из специфичного для нас — чем больше цензурируется информация, тем меньше мы знаем о самом факте цензуры. Также имеет место навязывание отсутствия альтернатив, т.е. столь любимое нами "кто, если не".
Пропаганда и цензура совершенно точно не характеризуют каких-то новых лидеров. Классический автократ — в первую очередь рекламируемый продукт в национальном инфополе. Реклама/пропаганда сначала навязывает проблему, а потом предлагает продукт/лидера, который способен ее решить. Чем жестче характер власти, тем абсурднее (и ближе к кантовскому возвышенному) проблема.
На фоне массового осознания феномена постправды автократов характеризует стремление создания привычного единого исторического нарратива и идеологии: богоизбранность, исторические права, защита от варваров, целостность территории, возврат величия.
Но сейчас в отношении информации четко оформился новый режим, предполагающий существование двух групп: тех, что называются surveillance capitalists, и предпринимателей в области конспирологии. Первые разрабатывают способы монетизировать и аккумулировать технологии сбора данных для обогащения (Цукерберг, Брин, Безос, в целом около 7 из 10 богатейших людей мира), вторые используют социальные медиа, созданные первой группой, для оформления новых форм культурно-политического капитала (Алекс Джонс, QAnon, Трамп, с привычным для силового бюрократа опозданием еще и Путин).
Если что и изменилось с начала XX века, то вряд ли природа автократии: скорее, изменился ключевой ресурс социальных отношений и моральных условностей. В книге Шошаны Зубофф The Age of Surveillance Capitalism можно выделить четыре подобных наслаивающиеся трансформации.
1. Превращение жизни в труд, который можно купить и продать (тот же Гербер в «Бредовой работе» писал о чужеродности такой идеи в античных обществах).
2. Территориализация природы — ее тоже стало возможным купить и продать. Горы, леса и реки превратились в места централизованной добычи.
3. Бартерный обмен вытеснился торговыми транзакциями. Здесь реальность превращается в наборы стандартизированной информации, для любого объекта находится денежный эквивалент.
4. Человеческий опыт превращается в данные: наше поведение, cookies, потребительские привычки. Информация о нас передается и перепродается, алгоритмы с гротескной точностью отвечают на еще неоформленные желания.
Здесь важно разделение между опытом и знанием как предметами торга - опыт на этом рынке лишен субъектности, он во многом зависит от характера платформ, и это черта не только описанной Зубофф модели, но также когнитивного капитализма и капитализма платформ.
В другом пересечении заключается главное отличие старых и новых автократий — подчинение человека заменилось его инструментализацией. "Отсутствующие" ныне по Гуриеву репрессии никуда не делись — чем, если не репрессией, назвать удержание человека под стражей в затяжном судебном процессе или многомиллионным штрафом за профессиональную деятельность? Меняется само отношение масс к репрессиям — "всего лишь штраф", "всего лишь год" и прочая милость стигматизирующей канцелярии.
Превращение человека в инструмент проводится современными автократиями для производства общественного мнения, консенсуса и поведения. Это и завязанная на рэмбоизации трампутинская конспиратократия (при низком уровне критики электорат воспринимает себя как независимого скептика, не "финансируемого из-за рубежа"), и израильские танки с геймпадами от Xbox для геймеров, и наша вечная карусель с производством разваливающихся в содержательной части судебных исков, и ласковая китайская модерация социального кредита. Такие методы призваны не тоталитарно подавлять, а мотивировать поддержку курса и одобрение репрессий.
Пропаганда и цензура совершенно точно не характеризуют каких-то новых лидеров. Классический автократ — в первую очередь рекламируемый продукт в национальном инфополе. Реклама/пропаганда сначала навязывает проблему, а потом предлагает продукт/лидера, который способен ее решить. Чем жестче характер власти, тем абсурднее (и ближе к кантовскому возвышенному) проблема.
На фоне массового осознания феномена постправды автократов характеризует стремление создания привычного единого исторического нарратива и идеологии: богоизбранность, исторические права, защита от варваров, целостность территории, возврат величия.
Но сейчас в отношении информации четко оформился новый режим, предполагающий существование двух групп: тех, что называются surveillance capitalists, и предпринимателей в области конспирологии. Первые разрабатывают способы монетизировать и аккумулировать технологии сбора данных для обогащения (Цукерберг, Брин, Безос, в целом около 7 из 10 богатейших людей мира), вторые используют социальные медиа, созданные первой группой, для оформления новых форм культурно-политического капитала (Алекс Джонс, QAnon, Трамп, с привычным для силового бюрократа опозданием еще и Путин).
Если что и изменилось с начала XX века, то вряд ли природа автократии: скорее, изменился ключевой ресурс социальных отношений и моральных условностей. В книге Шошаны Зубофф The Age of Surveillance Capitalism можно выделить четыре подобных наслаивающиеся трансформации.
1. Превращение жизни в труд, который можно купить и продать (тот же Гербер в «Бредовой работе» писал о чужеродности такой идеи в античных обществах).
2. Территориализация природы — ее тоже стало возможным купить и продать. Горы, леса и реки превратились в места централизованной добычи.
3. Бартерный обмен вытеснился торговыми транзакциями. Здесь реальность превращается в наборы стандартизированной информации, для любого объекта находится денежный эквивалент.
4. Человеческий опыт превращается в данные: наше поведение, cookies, потребительские привычки. Информация о нас передается и перепродается, алгоритмы с гротескной точностью отвечают на еще неоформленные желания.
Здесь важно разделение между опытом и знанием как предметами торга - опыт на этом рынке лишен субъектности, он во многом зависит от характера платформ, и это черта не только описанной Зубофф модели, но также когнитивного капитализма и капитализма платформ.
В другом пересечении заключается главное отличие старых и новых автократий — подчинение человека заменилось его инструментализацией. "Отсутствующие" ныне по Гуриеву репрессии никуда не делись — чем, если не репрессией, назвать удержание человека под стражей в затяжном судебном процессе или многомиллионным штрафом за профессиональную деятельность? Меняется само отношение масс к репрессиям — "всего лишь штраф", "всего лишь год" и прочая милость стигматизирующей канцелярии.
Превращение человека в инструмент проводится современными автократиями для производства общественного мнения, консенсуса и поведения. Это и завязанная на рэмбоизации трампутинская конспиратократия (при низком уровне критики электорат воспринимает себя как независимого скептика, не "финансируемого из-за рубежа"), и израильские танки с геймпадами от Xbox для геймеров, и наша вечная карусель с производством разваливающихся в содержательной части судебных исков, и ласковая китайская модерация социального кредита. Такие методы призваны не тоталитарно подавлять, а мотивировать поддержку курса и одобрение репрессий.
Amazon выпустила новый девайс, который уже назвали "символом антиутопии". Умный браслет Halo мониторит физическую активность и сон, а еще определяет эмоциональное состояние по голосу и процент жира в организме по 3D-скану всего тела. Конечно, для максимальной эффективности носить устройство нужно круглосуточно. Что еще известно о Halo:
👁🗨Amazon минимизировала функционал: у браслета нет дисплея, нет интеграции с Alexa, нет поддержки GPS и Wi-fi – только Bluetooth. Набор функций в принципе скромный: акселерометр, датчики температуры и сердечного ритма, LED-индикатор, два микрофона и кнопка, которая их отключает (это тренд).
👁🗨В приложении Halo будут регулярно появляться Labs – новые челленджи от партнеров. Например, в течение месяца нужно будет выполнять медитации или заниматься йогой – в процессе сторонние компании будут собирать анонимизированные данные. Свои челленджи уже разработали Headspace и Клиника Майо. Labs, как и большинство других функций, будут доступны только по подписке за $4 в месяц.
👁🗨Браслет отслеживает ходьбу и бег, но не фиксирует другие физические упражнения. Зато Halo определяет, сколько часов вы сидите – если больше восьми, то показатель активности за неделю снизится.
👁🗨По большинству активностей Halo высчитывает средний показатель – количество баллов, которое покажет, насколько хорошо вы спали и двигались, а также график эмоционального состояния. По голосу Halo определяет скуку, нерешительность, растерянность, беспокойство, счастье и даже чувство вины. Для оценки тона браслет ведет запись в фоновом режиме, отслеживая речь пользователя в течение дня.
👁🗨Для измерения процента жира в организме нужно сделать фото в белье – данные поступят на сервер Amazon для создания 3D-скана. Потом все файлы удалят – скорее всего. По словам компании, такой метод оценки более эффективен, чем использование умных весов или высчитывание ИМТ. Научных публикаций по теме Amazon пока не предоставила.
👁🗨Ну и еще одна интересная деталь напоследок: как известно, Amazon часто встречается со стартапами, чтобы обсудить инвестиции, а потом отказывается от сделки и выпускает конкурирующие продукты. Тот же паттерн прослеживается и с Halo. Уилл Ахмед, основатель стартапа Whoop, который делает удивительно похожие браслеты, рассказал, что Amazon встречалась с его командой, чтобы обсудить возможность инвестирования. “It's hard to understate how invasive it is that a trillion dollar company wants you to wear a 24/7 wearable that intentionally records EVERYTHING you say. Re-read that and tell me it's not a dystopian future”, – написал Ахмед в Twitter.
👁🗨Amazon минимизировала функционал: у браслета нет дисплея, нет интеграции с Alexa, нет поддержки GPS и Wi-fi – только Bluetooth. Набор функций в принципе скромный: акселерометр, датчики температуры и сердечного ритма, LED-индикатор, два микрофона и кнопка, которая их отключает (это тренд).
👁🗨В приложении Halo будут регулярно появляться Labs – новые челленджи от партнеров. Например, в течение месяца нужно будет выполнять медитации или заниматься йогой – в процессе сторонние компании будут собирать анонимизированные данные. Свои челленджи уже разработали Headspace и Клиника Майо. Labs, как и большинство других функций, будут доступны только по подписке за $4 в месяц.
👁🗨Браслет отслеживает ходьбу и бег, но не фиксирует другие физические упражнения. Зато Halo определяет, сколько часов вы сидите – если больше восьми, то показатель активности за неделю снизится.
👁🗨По большинству активностей Halo высчитывает средний показатель – количество баллов, которое покажет, насколько хорошо вы спали и двигались, а также график эмоционального состояния. По голосу Halo определяет скуку, нерешительность, растерянность, беспокойство, счастье и даже чувство вины. Для оценки тона браслет ведет запись в фоновом режиме, отслеживая речь пользователя в течение дня.
👁🗨Для измерения процента жира в организме нужно сделать фото в белье – данные поступят на сервер Amazon для создания 3D-скана. Потом все файлы удалят – скорее всего. По словам компании, такой метод оценки более эффективен, чем использование умных весов или высчитывание ИМТ. Научных публикаций по теме Amazon пока не предоставила.
👁🗨Ну и еще одна интересная деталь напоследок: как известно, Amazon часто встречается со стартапами, чтобы обсудить инвестиции, а потом отказывается от сделки и выпускает конкурирующие продукты. Тот же паттерн прослеживается и с Halo. Уилл Ахмед, основатель стартапа Whoop, который делает удивительно похожие браслеты, рассказал, что Amazon встречалась с его командой, чтобы обсудить возможность инвестирования. “It's hard to understate how invasive it is that a trillion dollar company wants you to wear a 24/7 wearable that intentionally records EVERYTHING you say. Re-read that and tell me it's not a dystopian future”, – написал Ахмед в Twitter.
nnmclub_official
В твиттере сейчас обсуждается статья "What they do in the shadows: examining the far-right networks on Telegram", причем не так, как это зачастую происходит. Чаще всего научные статьи в твиттере получают похвалу коллег, но конкретно в этой ситуации в комментарии пришли те, кто в исследовательском дизайне прежде были объектами исследования.
Задумка работы в следующем: многие авторы право-радикальных каналов уходят из социальных платформ и приходят в Телеграм – менее регулируемую платформу и потому более «свободную» для такого контента. Многие люди были искренне удивлены тем, что увидели себя как данные, ставшие частью работы про право-радикальные каналы. И многие из откликнушихся в комментариях идентифицируют себя как приверженцы прямо противоположных политических взглядов или просто не понимают, почему их канал стал частью право-радикального списка.
Этика в исследованиях сейчас преимущественно построена на идее того, что если ты как исследователь работаешь с людьми напрямую, то с тебе спросят, как ты это делал, а также зачем и почему. Но что делать, если мы говорим об исходно цифровом контенте, когда авторы тг-каналов и их контент — строки в датасете?
Для Бруно Латура любые социальные группы — не внешние продукты, слепленные из материала "социального". Напротив, группообразование — постоянный процесс, в котором принимают участие в том числе и социальные исследователи, когда говорят о "нации", "высшем среднем классе", "молодежи" и других группах. В этом смысле границы между группами сами становятся результатами работы разных акторов, к которым социальные исследователи также принадлежат.
И хотя об этике в исследованиях часто думают как о чем-то, что должно быть сделано "до" или "после" исследования, мне кажется здесь очень полезным идея интернет-исследовательницы Аннет Маркхэм, которая говорит об этике как части метода. Тогда этика не начинается и не заканчивается в определённые моменты исследования: она сопровождает весь процесс. Таким образом, соединяя здесь Латура и Маркхэм, мы можем спросить: насколько этичным был процесс группообразования в данном случае? На каких основаниях мы как исследователи относим скрывающихся за операционализированными метриками людей и контент к определённым категориям? Готовы ли мы к тому, чтобы отстаивать метрики, когда "объекты" исследования неожиданно для нас приобретают конкретное обличие и голос?
Задумка работы в следующем: многие авторы право-радикальных каналов уходят из социальных платформ и приходят в Телеграм – менее регулируемую платформу и потому более «свободную» для такого контента. Многие люди были искренне удивлены тем, что увидели себя как данные, ставшие частью работы про право-радикальные каналы. И многие из откликнушихся в комментариях идентифицируют себя как приверженцы прямо противоположных политических взглядов или просто не понимают, почему их канал стал частью право-радикального списка.
Этика в исследованиях сейчас преимущественно построена на идее того, что если ты как исследователь работаешь с людьми напрямую, то с тебе спросят, как ты это делал, а также зачем и почему. Но что делать, если мы говорим об исходно цифровом контенте, когда авторы тг-каналов и их контент — строки в датасете?
Для Бруно Латура любые социальные группы — не внешние продукты, слепленные из материала "социального". Напротив, группообразование — постоянный процесс, в котором принимают участие в том числе и социальные исследователи, когда говорят о "нации", "высшем среднем классе", "молодежи" и других группах. В этом смысле границы между группами сами становятся результатами работы разных акторов, к которым социальные исследователи также принадлежат.
И хотя об этике в исследованиях часто думают как о чем-то, что должно быть сделано "до" или "после" исследования, мне кажется здесь очень полезным идея интернет-исследовательницы Аннет Маркхэм, которая говорит об этике как части метода. Тогда этика не начинается и не заканчивается в определённые моменты исследования: она сопровождает весь процесс. Таким образом, соединяя здесь Латура и Маркхэм, мы можем спросить: насколько этичным был процесс группообразования в данном случае? На каких основаниях мы как исследователи относим скрывающихся за операционализированными метриками людей и контент к определённым категориям? Готовы ли мы к тому, чтобы отстаивать метрики, когда "объекты" исследования неожиданно для нас приобретают конкретное обличие и голос?
Если вам по какой-то причине лень читать это скучное исследование аудитории ТГ, то я вам одним этим скриншотом покажу всю его суть. Этот канал определили в категорию "22" – «Ukrainian, Russian, Belarussian anarchist».
2020 August 30
Наблюдал вчера эту драму, напишу сегодня: Google начал удалять клиенты от распределенной социальной сети Mastodon (на самом деле это реализация открытого протоколоа Fediverse). Потому что, видите ли, они очень похожи на Twitter, но не борются там с оскорблениями и нечистыми политическими высказываниями.
А как, как гугл себе представляет борьбу с этим? Это же просто клиент, который обслуживает протокол, сами сервисы делают вообще другие люди. Давайте тогда Хром запретим и удалим из стора, он же позволяет открыть те же самые сайты соцсетей! https://www.privateinternetaccess.com/blog/google-is-removing-fediverse-apps-from-the-play-store-because-they-can-be-used-to-access-hate-speech/
А как, как гугл себе представляет борьбу с этим? Это же просто клиент, который обслуживает протокол, сами сервисы делают вообще другие люди. Давайте тогда Хром запретим и удалим из стора, он же позволяет открыть те же самые сайты соцсетей! https://www.privateinternetaccess.com/blog/google-is-removing-fediverse-apps-from-the-play-store-because-they-can-be-used-to-access-hate-speech/
2020 September 01
фейсбук тут предупредил, что с 1 октября может удалить что угодно или ограничить доступ пользователей к чему угодно, если "сочтет это разумно необходимым для предотвращения или смягчения неблагоприятных юридических последствий или регуляторных воздействий на сам Фейсбук"
не то, чтобы он не мог (и не делал) этого раньше, просто придумали максимально общую и универсальную формулировку, которая будет использоваться впредь во всех подобных случаях
тут можно в очередной раз поныть о распоясавшихся корпорациях, которые над законом (хотя они распоясались и над законом), но интереснее другое. подобные случаи лишний раз напоминают нам, что в случае с технологическими корпорациями мы покупаем или получаем условно бесплатно не товар, а сервис. и пользование этим сервисом может быть прекращено в любой момент - и мы можем потерять целые пласты жизни. раньше у людей были какие-то бумажные фото в альбомах, бумажные письма и открытки, а теперь же все в чужих сервисах, почтовых и социальных. всякие там фоточки себя, детей, друзей, важные воспоминания и даты, посты, комментарии - целая жизнь, которой можно лишиться по щелчку. никто ведь не делает бэкапы (ну, практически никто)
уже пора делать физические копии особо ценных воспоминаний по старинке на бумаге? хранить их дома в сундучке (они, правда, тоже могут там сгореть или рассыпаться от ветхости).
Илон Маск тут обещает, что с помощью его гаджета можно будет записывать воспоминания и делиться ими, буквально как физическим товаром - интересно, они тоже будут считаться собственностью компании Маска, как снятые и переданные с помощью его оборудования? а Маск будет делать копии наших воспоминаний и хранить в своем облаке? а продавать доступ к чужим воспоминаниям для таргетирования рекламы? а предоставлять доступ правоохранительным органам, чтобы их роботы проверяли чужие мысли на предмет наличия запрещенного? сразу много вредных вопросов
не то, чтобы он не мог (и не делал) этого раньше, просто придумали максимально общую и универсальную формулировку, которая будет использоваться впредь во всех подобных случаях
тут можно в очередной раз поныть о распоясавшихся корпорациях, которые над законом (хотя они распоясались и над законом), но интереснее другое. подобные случаи лишний раз напоминают нам, что в случае с технологическими корпорациями мы покупаем или получаем условно бесплатно не товар, а сервис. и пользование этим сервисом может быть прекращено в любой момент - и мы можем потерять целые пласты жизни. раньше у людей были какие-то бумажные фото в альбомах, бумажные письма и открытки, а теперь же все в чужих сервисах, почтовых и социальных. всякие там фоточки себя, детей, друзей, важные воспоминания и даты, посты, комментарии - целая жизнь, которой можно лишиться по щелчку. никто ведь не делает бэкапы (ну, практически никто)
уже пора делать физические копии особо ценных воспоминаний по старинке на бумаге? хранить их дома в сундучке (они, правда, тоже могут там сгореть или рассыпаться от ветхости).
Илон Маск тут обещает, что с помощью его гаджета можно будет записывать воспоминания и делиться ими, буквально как физическим товаром - интересно, они тоже будут считаться собственностью компании Маска, как снятые и переданные с помощью его оборудования? а Маск будет делать копии наших воспоминаний и хранить в своем облаке? а продавать доступ к чужим воспоминаниям для таргетирования рекламы? а предоставлять доступ правоохранительным органам, чтобы их роботы проверяли чужие мысли на предмет наличия запрещенного? сразу много вредных вопросов
2020 September 08
На Сигме вышла статья про роль технологий и новых цифровых инфраструктур в организации поддержании протеста в Беларуси. Она от куратора и исследовательницы Антонины Стебур и художника и писателя Алексея Толстова.
Интересное чтение и нравится, насколько ясно там обозначена техноутопическая позиция. При этом вот я все же после прочтения в сомнениях – не уверен, что такое утопическое воображение должно основываться на том, что «молодой интернет 90-ых … производил инфраструктурную материальность всеобщего равенства, которое было главным условием подключения к сети, моделировал мир без границ и иерархий». И в раннем интернете было много гендерных, расовых, колониальных и обусловленных (технической) экспертностью иерархий, и поэтому большой вопрос, насколько интернет в этом смысле вообще когда-то соответствовал такому представлению. И не уверен, что неиерархичность/горизонтальность политически устроены именно так, как описывается в тексте, но мне эту мысль развить дальше сложно.
Но еще мне понравилось про Голос и анализ протоколов с голосами как про «публичну. инфраструктуру подсчета и контроля прозрачности подсчета голосов». Кажется, что такие инфраструктуры альтернативной репрезентации воли народа как оспаривания государственной – это вообще очень большая и интересная тема, как в Беларуси, так и в России. Григорий Юдин пишет о чем-то похожем в статье «Governing Through Polls», когда говорит о «возвращении непредставленного» на парламентских выборах 2011 и мэрских выборах в Москве в 2013.
Здесь мне вспоминается такое понятие как counter-data action (не знаю, как перевести хорошо). К нему обращались, среди прочих, исследователи Аманда Менг и Карл ДиСалво. Они прослеживали, как черные активисты в Атланте мобилизовались и самоорганизовывались, и как через сомнение к собранным местным правительством данным и создание своих собственных датасетов, активисты выступали за более доступное для их сообщества жилье.
А еще в том тексте на Сигме тепло описана политизация инфрастуктур заботы и «слабость» как точка опоры политического сопротивления.
Интересное чтение и нравится, насколько ясно там обозначена техноутопическая позиция. При этом вот я все же после прочтения в сомнениях – не уверен, что такое утопическое воображение должно основываться на том, что «молодой интернет 90-ых … производил инфраструктурную материальность всеобщего равенства, которое было главным условием подключения к сети, моделировал мир без границ и иерархий». И в раннем интернете было много гендерных, расовых, колониальных и обусловленных (технической) экспертностью иерархий, и поэтому большой вопрос, насколько интернет в этом смысле вообще когда-то соответствовал такому представлению. И не уверен, что неиерархичность/горизонтальность политически устроены именно так, как описывается в тексте, но мне эту мысль развить дальше сложно.
Но еще мне понравилось про Голос и анализ протоколов с голосами как про «публичну. инфраструктуру подсчета и контроля прозрачности подсчета голосов». Кажется, что такие инфраструктуры альтернативной репрезентации воли народа как оспаривания государственной – это вообще очень большая и интересная тема, как в Беларуси, так и в России. Григорий Юдин пишет о чем-то похожем в статье «Governing Through Polls», когда говорит о «возвращении непредставленного» на парламентских выборах 2011 и мэрских выборах в Москве в 2013.
Здесь мне вспоминается такое понятие как counter-data action (не знаю, как перевести хорошо). К нему обращались, среди прочих, исследователи Аманда Менг и Карл ДиСалво. Они прослеживали, как черные активисты в Атланте мобилизовались и самоорганизовывались, и как через сомнение к собранным местным правительством данным и создание своих собственных датасетов, активисты выступали за более доступное для их сообщества жилье.
А еще в том тексте на Сигме тепло описана политизация инфрастуктур заботы и «слабость» как точка опоры политического сопротивления.
2020 September 09
Google удалил из Google Play самый старый и популярный открытый почтовый клиент K-9. Удалил без предупреждения, за то что в описании программы значились разные варианты написания (k9, k-9, k9 mail). Вот в такие моменты я уверен, что нужны альтернативные сторы - под андроид они есть, и в F-Droid и в Aptoide все в порядке https://mobile.twitter.com/obra/status/1303442579107831809
Украинские народные депутаты из пропрезидентской партии зарегистрировали в Верховной раде законопроект №4004. Он направлен на борьбу с киберпреступностью, но, фактически, дублирует российское законодательство и предлагает обязать интернет-провайдеров отслеживать активность пользователей в сети, фиксировать её и раскрывать эти данные правоохранительным органам.
Текст законопроекта №4004 содержит требование, согласно которому провайдеры телекоммуникаций обязаны за собственный счёт устанавливать в своих сетях технические средства, необходимые для проведения негласных следственных (розыскных) действий и доступа к информации о связи, абоненте, получении и маршруте передачи интернет-услуг, их продолжительности и содержании. Кроме того, законопроект обязывает операторов способствовать проведению оперативно-розыскных мероприятий и запрещает им разглашать информацию о проведении таких мероприятий.
Попытки перенять российское законодательство продолжаются с 2018 года. Сначала были попытки принять закон №6688, потом была попытка протащить законопроект об «обеспечении информационной безопасности», и каждый раз общественное давление не позволило представителям народа их принять. Посмотрим, получится ли им в этот раз.
Текст законопроекта №4004 содержит требование, согласно которому провайдеры телекоммуникаций обязаны за собственный счёт устанавливать в своих сетях технические средства, необходимые для проведения негласных следственных (розыскных) действий и доступа к информации о связи, абоненте, получении и маршруте передачи интернет-услуг, их продолжительности и содержании. Кроме того, законопроект обязывает операторов способствовать проведению оперативно-розыскных мероприятий и запрещает им разглашать информацию о проведении таких мероприятий.
Попытки перенять российское законодательство продолжаются с 2018 года. Сначала были попытки принять закон №6688, потом была попытка протащить законопроект об «обеспечении информационной безопасности», и каждый раз общественное давление не позволило представителям народа их принять. Посмотрим, получится ли им в этот раз.
Компания Apple несколько лет борется с «фермами ботов», которые разработчики используют для того, чтобы получать высокие оценки своих приложений. Но есть и инструменты, которые работают более тонко: манипулируют эмоциями и настроениями пользователей. К примеру, банковские приложения поинтересуются рейтингом в день начисления зарплаты, а спортивное приложение — после победы любимой команды. Financial Times подготовила материал о таких инструментах. Издание
AIN сделало адаптированный перевод. 
2020 September 10
Бывший глава АНБ вошел в совет директоров Amazon
Кейт Александер стал известен широкой общественности после разоблачений Сноудена о масштабной слежке АНБ за американцами и гражданами других государств.
Тогда освещение документов в прессе определили конец карьеры Александера в разведке, сейчас же, как член совета директоров Amazon, он займется повышением взаимодействия компании с оборонной сферой:
➡️ https://roskomsvoboda.org/63730
Кейт Александер стал известен широкой общественности после разоблачений Сноудена о масштабной слежке АНБ за американцами и гражданами других государств.
Тогда освещение документов в прессе определили конец карьеры Александера в разведке, сейчас же, как член совета директоров Amazon, он займется повышением взаимодействия компании с оборонной сферой:
➡️ https://roskomsvoboda.org/63730
2020 September 11
Заметил за собой странную особенность. Я обожаю читать маленькие каналы, авторы которых меня часто вдохновляют своим позитивом и отличным от моего видением мира. А это крайне важно, хоть иногда выходить за рамки своего информационного пузыря.
Да и вообще, иногда просто хочется откинутся в кресле и почитать истории из жизни простого человека, а не те, захватившие всё информационное пространство новости о злых мегакорпорациях, которые всячески преумножают свой капитал продавая собранные о нас данные. Скучно. Надоело.
Простите! Немного отклонился от темы своего повествования.
Подписываюсь я значит на канал с 20-30 подписчиками, читаю канал несколько месяц, и всё это время кайфую от контента, а потом в какой-то момент понимаю, что я не помню откуда я про него вообще узнал. И в этот момент мне так стыдно становится. Поэтому, чтобы хоть как-то сгладить свою вину, я буду рассказывать про свои любимые маленькие блоги.
Первым таким каналом я решил выбрать самого активного, генерирующего больше всех контента.
@ShadyBytes - это канал студента IT-шника либертарианца Тимура. Считаю, что этогого краткого описания вполне достаточно, чтобы хотя бы из любопытства заглянуть к нему на канал, а вам, скорее всего, он понравится и вы подпишитесь, тем самые мотивируя Тимура продолжать вести канал, который мне так нравится читать.
Да и вообще, иногда просто хочется откинутся в кресле и почитать истории из жизни простого человека, а не те, захватившие всё информационное пространство новости о злых мегакорпорациях, которые всячески преумножают свой капитал продавая собранные о нас данные. Скучно. Надоело.
Простите! Немного отклонился от темы своего повествования.
Подписываюсь я значит на канал с 20-30 подписчиками, читаю канал несколько месяц, и всё это время кайфую от контента, а потом в какой-то момент понимаю, что я не помню откуда я про него вообще узнал. И в этот момент мне так стыдно становится. Поэтому, чтобы хоть как-то сгладить свою вину, я буду рассказывать про свои любимые маленькие блоги.
Первым таким каналом я решил выбрать самого активного, генерирующего больше всех контента.
@ShadyBytes - это канал студента IT-шника либертарианца Тимура. Считаю, что этогого краткого описания вполне достаточно, чтобы хотя бы из любопытства заглянуть к нему на канал, а вам, скорее всего, он понравится и вы подпишитесь, тем самые мотивируя Тимура продолжать вести канал, который мне так нравится читать.
2020 September 12
хорошее про то, что мы для соцсетей
«За несколько лет они полностью переучили нас, — говорит Ньюпорт. — И, если задуматься, все это стало случайным побочным эффектом желания одной-единственной компании подогнать цену своих акции под высокие ожидания инвестбанкиров».
я бы сказал, ставки там побольше и намерения пошире, но может оно "потом удачно получилось", и все равно интересно почитать
когда фейсбук (или прочие) нас уже всех собрал, трудно удержаться от соблазна не просто ждать, что мы там еще захотим, а напрямую манипулировать.
не самая еще дикая, но очень показательная история была со слитой презентацией фейсбука по австралийским подросткам (я рассказывал давно). фейсбук, на основе кучи разных факторов, от лайков и кликов на конкретные ссылки до сообщений в мессененджере изучал, когда именно молодые люди чувствуют себя максимально плохо - грустно, тоскливо, одиноко, тошно и так далее
вычислил, что это вечер пятницы - не удивительно, в целом, потому что если молодой человек вечером в пятницу сидит в соцсети, то вечер не задался. ну и рассказал в презентации рекламодателям, что продавать что угодно этим людям надо именно тогда, они в таком состоянии с большей вероятностью будут искать недостающих эндорфинов в спорадических покупках разной херни
но так-то, кто знает, на что сам фейсбук и его клиенты еще пытаются повлиять, вычислив, когда человек (и какой человек) максимально беззащитен к внешним манипулятивным воздействиям
https://reminder.media/post/za-neskolko-let-sotsseti-polnostyu-pereuchili-nas
«За несколько лет они полностью переучили нас, — говорит Ньюпорт. — И, если задуматься, все это стало случайным побочным эффектом желания одной-единственной компании подогнать цену своих акции под высокие ожидания инвестбанкиров».
я бы сказал, ставки там побольше и намерения пошире, но может оно "потом удачно получилось", и все равно интересно почитать
когда фейсбук (или прочие) нас уже всех собрал, трудно удержаться от соблазна не просто ждать, что мы там еще захотим, а напрямую манипулировать.
не самая еще дикая, но очень показательная история была со слитой презентацией фейсбука по австралийским подросткам (я рассказывал давно). фейсбук, на основе кучи разных факторов, от лайков и кликов на конкретные ссылки до сообщений в мессененджере изучал, когда именно молодые люди чувствуют себя максимально плохо - грустно, тоскливо, одиноко, тошно и так далее
вычислил, что это вечер пятницы - не удивительно, в целом, потому что если молодой человек вечером в пятницу сидит в соцсети, то вечер не задался. ну и рассказал в презентации рекламодателям, что продавать что угодно этим людям надо именно тогда, они в таком состоянии с большей вероятностью будут искать недостающих эндорфинов в спорадических покупках разной херни
но так-то, кто знает, на что сам фейсбук и его клиенты еще пытаются повлиять, вычислив, когда человек (и какой человек) максимально беззащитен к внешним манипулятивным воздействиям
https://reminder.media/post/za-neskolko-let-sotsseti-polnostyu-pereuchili-nas
2020 September 15
Издание Buzzfeed News опубликовало письмо Софи Чжан — бывшего специалиста по анализу данных в Facebook. В нем она описала конкретные примеры того, как главы правительств и политических партий в разных странах мира использовали фальшивые аккаунты с целью повлиять на общественное мнение.
«За три года, которые я провел в Facebook, я обнаружила множество вопиющих попыток иностранных правительств злоупотреблять нашей платформой в огромных масштабах. Я лично принимала решения, которые влияли на президентов, и принимала меры против стольких известных политиков во всем мире, что сбилась со счета. Я знаю, что мои руки в крови».
«За три года, которые я провел в Facebook, я обнаружила множество вопиющих попыток иностранных правительств злоупотреблять нашей платформой в огромных масштабах. Я лично принимала решения, которые влияли на президентов, и принимала меры против стольких известных политиков во всем мире, что сбилась со счета. Я знаю, что мои руки в крови».
«Заставьте замолчать одного этого человека, и США и их союзники заткнут рты и другим». Репортаж Amnesty International с суда над Джулианом Ассанжем
10 сентября Джулиана Ассанжа вновь привели в зал суда. По его итогам будет вынесено решение по запросу администрации Трампа о его экстрадиции в США.
Однако на скамье подсудимых оказался не один Джулиан Ассанж. Вместе с ним судят и основные принципы свободы СМИ, лежащие в основе права на свободу выражения мнений и права общественности на доступ к информации. Заставьте замолчать одного этого человека, и США и их союзники заткнут рты и другим, посеяв в глобальном медиа-сообществе страх перед гонениями и судебным преследованием. Журналисты и разоблачители нарушений и без того уже подвергаются нападкам и в США, и во многих других странах по всему миру.
Если Великобритания выдаст Ассанжа, он столкнётся в США с судебным преследованием по обвинениям в шпионаже, в результате чего он может оказаться за решёткой на десятилетия – возможно, в тюремном учреждении, специально оборудованном для самых засекреченных узников, где действует наиболее строгий тюремный режим, в том числе предусматривающий длительное содержание в одиночной камере. И всё это за действия, которые новостные редакторы совершают ежедневно во всех странах мира – за публикацию информации, представляющей общественный интерес, которая была получена из своих источников.
Президент Дональд Трамп назвал действия Wikileaks «позорными» и заявил, что обнародование засекреченных сведений должно караться смертной казнью.
Без сомнения, это окажет серьёзный сдерживающий эффект на всех, кто обнародует засекреченные данные, на журналистов, ведущих свои расследования, на любого человека, решившегося содействовать обнародованию секретной информации о злоупотреблениях со стороны правительства. США не остановятся и перед тем, чтобы без стеснения действовать за пределами своей территории, дотягиваясь и до тех, кто не является гражданином США, в частности, до таких, как австралиец Ассанж.
Правительство США всё это время неотступно преследовало Ассанжа, и Великобритания добровольно помогала в том, чтобы выждать и схватить его; в итоге Ассанж оказался в застенке, обычно предназначенном для самых закоренелых, отъявленных преступников. Это подавляет его как физически, так и эмоционально – вплоть до полной дезориентации. Сломать Ассанжа, изолировав его от семьи, друзей, команды юристов, похоже, в этом и заключалась стратегия США, и по всей видимости, эта стратегия работает.
Семнадцать обвинений, выдвинутых США в соответствии с Законом о шпионаже 1918 года, могут привести к приговору к 175 годам тюремного заключения. Добавьте сюда единственное обвинение в компьютерном мошенничестве (как утверждается, оно было добавлено, чтобы осовременить Закон о шпионаже, приведя его в соответствие с компьютерной эрой), и вы получите ещё пять лет ничем не обоснованного тюремного срока.
Нет сомнения, что эти обвинения политически мотивированы со стороны администрации США, которая уже практически признала виновным и осудила Ассанжа в общественном мнении. Госсекретарь Майк Помпео заявил, что Wikileaks – «враждебная разведывательная служба», деятельность которой необходимо «сдерживать и контролировать». Вопиюще несправедливое судебное преследование в отношении Ассанжа является примером того, насколько далеко готовы зайти США, чтобы «управлять» информационными потоками о злоупотреблениях со стороны правительства, подрывая тем самым право общества на доступ к информации.
Обнародование информации подобной той, что раскрыл Ассанж, является краеугольным камнем свободы СМИ и права общественности на доступ к информации. Её следует защищать, а не преследовать в уголовном порядке.
В случае, если Джулиан Ассанж будет экстрадирован, это будет иметь далеко идущие последствия для прав человека. Это создаст крайне негативный прецедент в отношении защиты тех людей, которые сообщают о злоупотреблениях или обнародуют засекреченную информацию, представляющую общественный интерес.
10 сентября Джулиана Ассанжа вновь привели в зал суда. По его итогам будет вынесено решение по запросу администрации Трампа о его экстрадиции в США.
Однако на скамье подсудимых оказался не один Джулиан Ассанж. Вместе с ним судят и основные принципы свободы СМИ, лежащие в основе права на свободу выражения мнений и права общественности на доступ к информации. Заставьте замолчать одного этого человека, и США и их союзники заткнут рты и другим, посеяв в глобальном медиа-сообществе страх перед гонениями и судебным преследованием. Журналисты и разоблачители нарушений и без того уже подвергаются нападкам и в США, и во многих других странах по всему миру.
Если Великобритания выдаст Ассанжа, он столкнётся в США с судебным преследованием по обвинениям в шпионаже, в результате чего он может оказаться за решёткой на десятилетия – возможно, в тюремном учреждении, специально оборудованном для самых засекреченных узников, где действует наиболее строгий тюремный режим, в том числе предусматривающий длительное содержание в одиночной камере. И всё это за действия, которые новостные редакторы совершают ежедневно во всех странах мира – за публикацию информации, представляющей общественный интерес, которая была получена из своих источников.
Президент Дональд Трамп назвал действия Wikileaks «позорными» и заявил, что обнародование засекреченных сведений должно караться смертной казнью.
Без сомнения, это окажет серьёзный сдерживающий эффект на всех, кто обнародует засекреченные данные, на журналистов, ведущих свои расследования, на любого человека, решившегося содействовать обнародованию секретной информации о злоупотреблениях со стороны правительства. США не остановятся и перед тем, чтобы без стеснения действовать за пределами своей территории, дотягиваясь и до тех, кто не является гражданином США, в частности, до таких, как австралиец Ассанж.
Правительство США всё это время неотступно преследовало Ассанжа, и Великобритания добровольно помогала в том, чтобы выждать и схватить его; в итоге Ассанж оказался в застенке, обычно предназначенном для самых закоренелых, отъявленных преступников. Это подавляет его как физически, так и эмоционально – вплоть до полной дезориентации. Сломать Ассанжа, изолировав его от семьи, друзей, команды юристов, похоже, в этом и заключалась стратегия США, и по всей видимости, эта стратегия работает.
Семнадцать обвинений, выдвинутых США в соответствии с Законом о шпионаже 1918 года, могут привести к приговору к 175 годам тюремного заключения. Добавьте сюда единственное обвинение в компьютерном мошенничестве (как утверждается, оно было добавлено, чтобы осовременить Закон о шпионаже, приведя его в соответствие с компьютерной эрой), и вы получите ещё пять лет ничем не обоснованного тюремного срока.
Нет сомнения, что эти обвинения политически мотивированы со стороны администрации США, которая уже практически признала виновным и осудила Ассанжа в общественном мнении. Госсекретарь Майк Помпео заявил, что Wikileaks – «враждебная разведывательная служба», деятельность которой необходимо «сдерживать и контролировать». Вопиюще несправедливое судебное преследование в отношении Ассанжа является примером того, насколько далеко готовы зайти США, чтобы «управлять» информационными потоками о злоупотреблениях со стороны правительства, подрывая тем самым право общества на доступ к информации.
Обнародование информации подобной той, что раскрыл Ассанж, является краеугольным камнем свободы СМИ и права общественности на доступ к информации. Её следует защищать, а не преследовать в уголовном порядке.
В случае, если Джулиан Ассанж будет экстрадирован, это будет иметь далеко идущие последствия для прав человека. Это создаст крайне негативный прецедент в отношении защиты тех людей, которые сообщают о злоупотреблениях или обнародуют засекреченную информацию, представляющую общественный интерес.
