Среди наиболее распространённых пороков переводного текста Нора Галь выделяет:

механическое воспроизведение по-русски особенностей синтаксиса и грамматического строя чужого языка: глаголы в пассивном залоге, конструкции со вспомогательными глаголами и причастными оборотами, характерные перифразы (англ. this man, фр. cet homme);
передачу иноязычного слова похожим на него заимствованием — которое в русском языке почти всегда несёт иной смысл или иную стилистическую окраску, а подчас, по мнению Норы Галь, становится словом-паразитом: особенно это касается таких слов, как «факт», «проблема», «момент», «вещь» (калька с англ. thing / фр. chose);
столкновение несочетаемого: слова, противоречащие друг другу по стилю, культурной и временно́й принадлежности, ненужной звуковой перекличке («мисс проглотила аршин»; «пыль наводнила пространство», «Максим Грек переводил максимально точно»);
непонимание (и, как следствие, ведущий к бессмыслице дословный перевод) чужой идиоматики («вышел в сад через французское окно», тогда как англ. french window — «застеклённая дверь»);
невнимание к речевому контексту и эмоциональному подтексту, приводящее к буквальной точности, искажающей подлинное содержание (англ. Are you comfortable? переведено как «Тебе удобно?» — формально правильно, но неуместно в ситуации, когда «человек, воспитанный в строгих правилах британской добропорядочности, хочет наконец узаконить свои отношения с любимой женщиной — прежде это было невозможно», — тогда как она «готова продолжать „незаконную“ связь, лишь бы не подвергать его неприятностям, нареканиям „общества“»).