3110. — Настоятель, а вы помните, как началась Зимняя революция 2018-го года?
— Ты имеешь в виду, что было после
легендарного лета 2018-го года?
— Да.
— Была осень. Осень, эпитет к которой каждый должен был подобрать сам. Лично я называл её Пурпурной осенью, потому что в этот период мне удалось зафиксировать и описать главную форму
господствующей этатистской идеологии — хромоидеологию. Но у каждого этой осенью были свои откровения. И для каждого эта осень длилась разное количество дней — ведь сложно сказать точно, когда в Метароссии наступает зима.
— А потом?
— А потом как будто стало что-то происходить. Поначалу мало кто доверял этому свидетельству органов чувств, потому что все привыкли к метазастою. Метазастой — это как раз когда кажется, что что-то должно произойти, но ничего не происходит.
— А как вы тогда поняли, что что-то действительно происходит?
Настоятель рассеянно улыбнулся и жестом подозвал меня к окну (вытянутому вдоль всего кабинета и занимавшему в длину метров восемь). За окном было черно, на небе полыхали звёзды.
— Видишь эту надпись?
Он указал на знакомую мне с детства группу гравитационно малосвязанных звёзд, выстроенных (с точки зрения наблюдателя в планетной системе OGLE-2005-BLG-390L) в цепочку кириллических букв: «Жeлaю вaм нeпoкoлeбимo и бecкoмпрoмиccнo идти к нaшей цeли. Свeтлoгo вaм будущeгo aнaрхичeскoгo кoммунизмa!».
— Как ты знаешь, это результат искусственного звёздообразования, — продолжил настоятель, — но дело в том, что эта надпись была там всегда.
— Вы изменили прошлое?
— Нет, мы просто вернули себе метанастоящее.
Я вспомнил доклад
Бланки о его посещении Москвы в ноябре 2018-го.
