Блядь, да мне похуй на тебя, блядь, слушай. Какие у тебя там типы, блядь, илайны, экстеншны, там блядь, мультиплатформа, всё — мне похуй там. Хоть JVM, хоть, блядь, нахуй, JS, хоть Native, хоть WASM, блядь, хоть эмбеддед на ESP8266 — мне на это насрать, понимаешь? Сколько ты там, кого проектируешь, каких программ, каких, значит, вот этих микросервисов, легковесных или быстрых, блядь, под мобилки ли ты пишешь — мне на это насрать, понимаешь? Я, блядь, в своем познании настолько преисполнился, что я как будто бы уже сто триллионов миллиардов лет, блядь, пишу на триллионах и триллионах таких же языков программирования, понимаешь? Как этот Котлин. Мне уже эта экосистема абсолютно понятна, и я здесь ищу только одного, блядь: покоя, умиротворения и вот этой гармонии от слияния с бесконечно вечным, от созерцания этого великого фрактального подобия и от вот этого вот замечательного всеединства существа бесконечно вечного — куда ни посмотри: хоть в глубь — бесконечно малое, хоть ввысь — бесконечно большое, понимаешь? А ты мне опять со своими, там, это. Иди, суетись дальше, твое распределение — это твой путь и твой горизонт познания, ощущения и твоей природы. И он несоизмеримо мелок по сравнению с моим, понимаешь? Я как будто уже глубокий старец бессмертный или, там, уже почти бессмертный, который на этом поприще разработки ПО от его самого зарождения, еще когда только колёсики еще только-только крутились на первых абаках и вот эта первая лампа, вот, после открытия, когда она вспыхнула, как звезда, начало считать нолики-единички, понимаешь? Я в этой профессии уже как будто почти пять миллиардов лет, блядь, живу и знаю её вдоль и поперек, этот весь мир, а ты мне, там, какие-то эти. Мне похуй на твои инлайн-классы, на твои, блядь, нахуй, новые бекенды, на твои рефакторинги, там, на твою скорость, понимаешь? Я был на этой платформе, так сказать, или бесконечном множестве, и круче Бреслава, и круче Гослинга, блядь, и круче всех великих, понимаешь, был? А где-то был конченым джуном, ещё хуже, чем здесь. Потому что я множество этих состояний чувствую. Где-то я был больше подобен байткоду, где-то был больше подобен протоколу, там, командному интерфейсу, где-то просто был сгусток данных. Это все есть душа, понимаешь? Она вот имеет грани подобия совершенно многообразные, бесконечное множество. Но тебе этого не понять, поэтому ты пиши себе, блядь. Мы в этом мире как бы живём разными ощущениями, разными стремлениями. Соответственно, разное наше и место, разное наше распределение. Тебе я желаю, все самые крутые фичи языковые чтобы были у тебя, и все самые худшие баги, чтобы раздвигали перед тобой root causes там, все свои причины нашиворот-навыворот, блядь, перед тобой, как ковёр, это самое, раскрывали и растлевали, растлали. И ты их чтобы фиксил, до посинения, до красна, до солнца закатного. Чтоб на лучших платформах, на языках писал и таски закрывал прямо с терминала и всё, что только может в голову прийти и не прийти. Если мало идей – обращайся ко мне, я тебе на каждую твою фичу еще сотни триллионов подскажу как, что добавить в язык. Ну а я, что? Я иду, как глубокий сениор, узривший вечное, прикоснувшийся к божественному, сам стал богоподобен и устремлен в это бесконечное, который в умиротворении, покое, гармонии, благодати, в этом сокровенном блаженстве пребывает, вовлечённый во всё и во вся, понимаешь? Вот и всё. В этом наша разница. Так что, я иду любоваться мирозданием, а ты идёшь какой-то преисполняться в гранях каких-то. Вот и вся разница, понимаешь? Ты не зришь это вечное бесконечное, оно тебе не нужно. Но зато ты, так сказать, более активен на ютреке, как вот этот дятел долбящий или муравей, который вот очень активен в своей стезе, вот и всё. Поэтому давай, наши пути здесь, так сказать, имеют, конечно, грани подобия, потому что всё едино, но ты меня… Я-то тебя прекрасно понимаю, а вот ты — вряд ли, потому что, как бы, я, ты и, как бы, я тебя в себе содержу — всю твою природу, она составляет одну маленькую, там, песчиночку от того, что есть во мне, понимаешь? Вот и всё.
