Притцкеровскую премию сегодня дали Lacaton & Vassal.

Впервые узнал про них в 2013 году по проекту выставочного центра в Дюнкерке, а который сразу влюбился.

Помню, тогда был уверен, что это какие то молодые и дерзкие ребята лет 30...

Но как это обычно бывает в архитектуре, расцвет более поздний. Анне сегодня 65, Жанну Филиппу 67.

Радует комиссия Притцкеровской премии (Нобелевская премия для архитекторов) за не банальный выбор!

Смотрите больше на архдейли
https://www.archdaily.com/958565/anne-lacaton-and-jean-philippe-vassal-receive-the-2021-pritzker-architecture-prize

Меня пригласили завтра на дискуссию, посвященную искусству в городе. Если интересно узнать про моё последнее исследование про плохой и хороший паблик арт в США — приходите послушать!

Да, смешные картинки тоже будут )

​Как искусство меняет место? Об этом поговорят 24 марта на онлайн-встрече

Что такое хороший и плохой опыт публичного искусства в городской среде? Как с помощью него создавать места силы? Почему в городе возникают нелепые арт-объекты? Как девелоперы становятся основным заказчикам уличного искусства и что из этого получается?

На эти и другие вопросы ответят спикеры:
• Юлия Бычкова — директор арт-парка «Никола-Ленивец»;
• Сабина Чагина — соосновательница творческого объединения «АРТМОССФЕРА»;
• Куба Снопек — урбанист и исследователь городов;
• Арсений Сергеев — куратор проектов в сфере искусства в общественных пространств;
• Артем Филатов —  художник, куратор.

Регистрация: http://bit.ly/3vTJZzK
Начало в 19:00.

Прочитал за день одну из самых интересных книг об архитектуре. Она на польском, поэтому придётся про нее немножко рассказать.

Автор книги — Ежи Солтан (Jerzy Sołtan), польский архитектор, о котором на полвека забыли, но совсем недавно открыли вновь. Ещё будучи студентом (он выпустился из архитектурного в 1931), он влюбился в чертежи и тексты (еще тогда молодого) Ле Корбюзье. Много его текстов он сам перевел на польский.

Во время второй мировой Солтан попал в немецкий концлагер и просидел там целых пять лет. Сидя в лагере, он переписывался с Ле Корбюзье (!), и договорился поехать к нему работать, когда закончится война (!!!).

Именно с этого начинается книга: в июне 1945 года Солтан приезжает в Париж и стучится в дверь офиса. Открывает ему сам Ле Корбюзье, и первым делом кричит «вы слишком высокий!». Оказывается, он как раз тогда работал над своим модулором, и очень высокий Солтан никак не подходил под эту «универсальную» систему.

Книга Солтана — репортаж, в котором он описывает все подробности работы в бюро самого известного архитектора. Пишет, как выглядел офис, какое у Корбюзье было расписание, как выглядел творческий процесс. Солтан пишет подробно о работе над модулором, Чандигарх, и другими известными проектами. Книга немножко напоминает «Четыре стены и крышу» Де Граафа — это очень живой и динамичный репортаж из архитектурного бюро.

Я получил от «Он и я» огромное удовольствие.  Уверен, стоило бы ее перевести на другие языки. Если меня читают издатели из Украины и России, пишите в личку: свяжу с польским издателем книги ;)

https://centrumarchitektury.org/produkt/on-i-ja-o-architekturze-i-le-corbusierze/

Пока книга не переведена, поделюсь картинками: это несколько проектов Солтана 1950-х годов. Солтан вернулся из Парижа в Польшу в 1949 году, именно когда у нас начался соцреализм. Если вкратце, соцреализм редуцировал архитектуру до роли сценографии, поэтому цензоры были как правило сосредоточены на фасадах: снаружи здания должны были быть декорированными и пафосными.

Чтобы перехитрить сталинскую цензуру, Солтан сосредоточился на зданиях, не имеющих внешних фасадов: на интерьерах, церквях, подземных ж/д станициях, павильонах и проектах преобразования ландшафта.

Мне тут прислали ссылку на отель, в котором всё как я люблю. Сразу представляешь ситуацию, когда при чекауте решаешь прошмыгнуть по комнате, проверить, не оставил ли ты чего-то мелкого, и застреваешь на три часа

Те, кто знают меня в жизни, знают, что каждый разговор про Баухаус (а их бесконечное количество) я стараюсь перевести на ВХУТЕМАС. Сегодня даже старатъся не надо, событие и так ему посвящено.

Если есть свободное время, присоединяйтесь сегодня послушать нашу дискуссию с Аней Боковой. Про нее я уже писал в канале выше. Аня написала книгу «ВХУТЕМАС: Аванагард как метод».

https://mosmuseum.ru/lectures/p/vhutemas_dialogue/

Давно не писал, поэтому сразу с порога начну про  вечное: Москва или Питер. Петербург - культурная столица и самый «тотальный» архитектурный ансамбль в России. Но я тут приехал в очередной раз, и осознал, что город хоть и старинный и впечатляющий, но при этом... очень неуютный. Если рассматривать его по современным критериям «комфортного города», Петербург — город-двоечник. Пустые улицы без деревьев, узкие тротуары, отсутствие парков.

Сначала даже подумал, что это я один так придираюсь, но вот неожиданный поворот: 200 лет назад в Питер приехал польский/литовский/белорусский поэт Адам Мицкевич, и тоже раскритиковал урбанистику Петербурга :) Спустя два века текст на удивление современный, и звучит как статья недовольного блогера-урбаниста.

В Париже был - парижских площадей
Подобья сделал. Пожил в Амстердаме
Велел плотины строить. От людей
Он услыхал, что славен Рим дворцами,
Дворцы воздвиг. Венеция пред ним
Сиреной Адриатики предстала
И царь велит строителям своим
Прорыть в столице Севера каналы,
Пустить гондолы и взметнуть мосты,
И вот встают Париж и Лондон новый,
Лишенные, увы! - лишь красоты
И славы той и мудрости торговой.

(это только маленькая часть, советую прочитать все произведение «Петербург»: https://litlife.club/books/80318/read?page=53 )

Во время тотального локдауна в Польше одним из немногих развлечений было ходить в пальмовую оранжерею, смотреть на коллекцию тропических растений, которые в начале ХХ века русская буржуазия оставила впопыхах перед приходом в город немецкой армии. И там же был искусственный пруд с японскими карпами. А в Японии, оказывается, эти карпы растут как сорняки, и плавают по водосточным канавам 😁

В дождевых водоотводах Токио часто можно найти разную живность – в основном лягушек, но иногда там проплывают небольшие косяки рыб

Наконец-то посетил Наркомфин: посмотрел как сделали прекрасный ремонт, посетил одну из квартир, погулял по крыше. С точки зрения архитектуры там прекрасно абсолютно всё: «нечувствительной» реновации боялись все, но в итоге самый ценный памятник авангарда удалось сохранить (да, это мое субъективное мнение).

А вот атмосфера там довольно странная: в здании и на крыше нет людей, парковка совсем пустая. Заметил только несколько красиво одетых подростков, фотографирующихся с фасадом.

Такое ощущение, что Наркомфин перестал быть архитектурой, и стал объектом искусства: на него смотрят, его изучают, туда водят экскурсии. Есть впечатление, что квартиры тоже покупают как искусство: не жить, а владеть невероятно ценным и неповторимым куском мировой культуры, как яйцом Фаберже. Интересно, так и есть, или просто я попал туда на майские праздники?