После разговора с женой Эдуарда Малышевского (это тот узник московского дела, с которым я сидел в ОВД), кажется, что попал в сюжет сериала. Не бывает, чтобы так все совпадало. Но, оказывается, нет, бывает.
Нежеланный ребенок. Мать бросила очень рано, уехав в Литву искать лучшей жизни. Все детство его воспитывает бабушка – филолог, привившая любовь к книгам. Задатки были: не хуже, чем у двоюродного брата, ставшего полковником авиации. Но вместо этого –криминал, колония, туберкулёз, почти ничего не оставивший от лёгких.
«Когда я впервые увидела его в чёрной тюремной робе, – пишет жена Эдуарда, Альфия, бывший тюремный врач, – первым впечатлением было: «Какой светлый!» Он очень выделялся среди всех находящихся в колонии людей, независимо от их положения. Когда мне удалось пообщаться с ним, госпитализировав в тюремный стационар по поводу головной боли, и узнать о нём больше, я увидела, что, несмотря на тёмное прошлое, он остался большим ребёнком... Он ведь даже мимо бездомных кошек и собак пройти не может, всегда постарается купить им корм».
По выходе из колонии, продолжает Альфия, он «твёрдо решил больше никогда не попадать за решётку. Но когда освободился и попытался официально трудоустроиться, чтобы честно работать, его ожидало очередное препятствие: паспорт гражданина РФ он, родившийся в Казахской ССР и попавший в тюрьму к моменту распада Союза, мог получить лишь после погашения последней судимости. В общей сложности его нелегальное положение продлилось до 2018 г.: лишь тогда ему было дано разрешение стать гражданином России.
Но и до получения паспорта он никогда не сидел сложа руки, а пытался зарабатывать неквалифицированным трудом, так как нужно было обеспечивать не только нашу семью с моими приемными мальчиками, но и его дочку, которая жила с бабушкой. Её мама на момент его освобождения отбывала срок по ст. 228 (наркотики). К дочери Эдик всегда относился с большой заботой.
Работая на одной из пилорам г. Можги, он познакомился с ранее судимым за незаконную вырубку леса парнем, который предложил ему заняться рубкой леса. Эдуард никогда не боялся тяжёлой физической работы и охотно согласился. Но, помимо так называемого тачкованного леса, они, видимо, рубили и небольшое количество не указанных в договорах деревьев...В результате новый, на этот раз условный, срок и штраф от министерства лесного хозяйства в размере 1,5 млн. рублей. Размер штрафа явно не соответствовал полученному от этой вырубки доходу (около 30 тыс. рублей), но Эдуард не стал подавать на обжалование, т.к. предполагал , что до получения им паспорта срок исковой данности по делу уже истечёт. В 2013 г. эта судимость была погашена и, когда в 2018 г. им наконец-то был получен паспорт, он сразу сделал сбербанковскую карту, чтобы переводить деньги дочери, но спустя небольшое время с его карточки стали сниматься деньги , якобы в счёт того штрафа лесного хозяйства».
Я посмотрел документы: сейчас штраф вместе с песней превысил уже 2 миллиона рублей. Для разнорабочего из провинции, с тремя детьми, это невозможная сумма. Тем не менее, Эдуард все равно пытался: я слушал его разговоры с дочерью (ей сейчас 16 лет, 10 класс), которой нужно вставать на ноги – на мать, постоянно уходящую в запои, надежды нет. Эдуард, несмотря на штраф, все равно пытается пересылать девочке деньги, заботится о ней – но средств просто не хватает. Ведь в его нынешней семье двое приемных мальчиков (2 и 4 классы), которых ещё до замужества усыновила Альфия. С ними он занимается спортом, делает для дома мебель, честно трудится (подрядчики то и дело обманывают с зарплатой) – но в итоге проходит по Тверской улице 27 июля и попадает в автозак.
Новый арест для него станет фактически смертным приговором: в 2017 году, первый раз уехав в Москву, с видом на жительство, на легальные заработки, Эдуард работал на строительстве стадиона, выучился на электромонтёра, но, как пишет Альфия, «не сумел уберечь себя от простуды и домой приехал, хоть и с существенным заработком, но в очень тяжёлом состоянии. Поскольку документов у него не было (медполис, паспорт), надеяться на основательное обследование и
