Риторика главы российской делегации после многочасовых переговоров в Женеве нисколько не смягчилась, скорее даже наоборот. То, что многие всё-таки считали запросной позицией, – юридически оформленные гарантии нерасширения НАТО – снова заявлено как необсуждаемый императив. Американской стороне указано, что она по-прежнему недооценивает серьёзности ситуации и намерений Москвы. Если такое отношение продолжится, упомянутая серьёзность будет явлена ещё яснее.
Пока довольно трудно понять, какая после всего этого имеется перспектива. Слова Сергея Рябкова о том, что насчёт продолжения двусторонних консультаций будет понятно после дискуссии в рамках Россия - НАТО, оптимизма не вселяют. Если на российско-американском уровне нет сдвигов, то обсуждение с участием восточноевропейцев вообще грозит вылиться в публичный скандал.
Не зная подробностей разговора можно только строить домыслы. Чем мы заниматься не будем. Если немного дистанцироваться от слов и антуража, удивляться накалу страстей оснований нет. Как мы уже писали, речь идёт о попытках решить наиболее принципиальные вопросы европейской безопасности со времени переговоров об объединении Германии. Тогда были заложены принципы (центральная роль евроатлантических институтов, прежде всего НАТО), которые сейчас Москва оспаривает. Поскольку тридцать лет они считались непререкаемой аксиомой, её пересмотр без резкой встряски невозможен.
Есть два уровня, мягко говоря, разночтений. А точнее - полной нестыковки позиций. Оба касаются, собственно, предмета переговоров.
Первый: в США дело представляется так, что разговор идёт об Украине и, соответственно, смысл встреч – предотвращение якобы почти неминуемого российского вторжения в эту страну. Для России смысл процесса – не украинский вопрос, а как раз принципы европейской безопасности, пересмотр того, что было принято после холодной войны. Украина – жизненно важное, но лишь одно из проявлений большой проблемы итогов противостояния второй половины ХХ века.
Второй: американцы готовы обсуждать проблемы технического рода, что-то в духе контроля над обычными вооружениями, известного со времен холодной войны. Где какие ограничения на размещение тех или иных видов подразделений и техники можно согласовать. Российское требование – политические переговоры о стратегии, основах взаимоотношений. Только после них имеет смысл обсуждать конкретные вопросы. В противном случае мелкие коррекции не решат главной проблемы, а только усугубят её. Громкая и бескомпромиссная позиция Москвы – вероятно, способ не допустить именно этой технократизации переговоров, сохранить их в политической плоскости. Цель США - противоположная.
Пока эти противоречия выглядят неразрешимыми. Надо отметить, что официальные комментарии американской делегации более сдержанны, хлопанья дверями пока не наблюдается. Это можно считать признаком того, что варианты сближения позиций будут ещё обсуждаться. С другой стороны, разрыв в восприятии столь велик, что может потребоваться новая и достаточно опасная эскалация, чтобы заставить стороны реально искать оригинальные форматы договорённостей.