Последний Назарбаев: из рассуждений о сенсационных кадровых новостях.
***
Уход Назарбаева имеет как минимум одно историческое значение. Это был последний глава государства, вышедший из советской партийно-государственной элиты.
Таким образом, постсоветский период в истории постсоветского пространства теперь можно считать официально, формально и окончательно законченным. По факту-то это случилось раньше, но удобнее было новые сущности так называть, потому что другого слова ещё не придумали. Теперь есть удобный повод придумать. А заодно порассуждать об итогах, закономерностях, наследии и вообще поностальгировать о былом — как-нибудь при случае.
***
Политтехнологические подоплёки вчерашнего события могут быть любыми. Наиболее вероятное предположение — контролируемая передача власти в формате преемственности, без чуждых азиатскому менталитету религиозно-выборных процедур, а также без майданов и прочего экстрима. Но может быть и наоборот — «заговор элит» с последующим переформатированием вплоть до «бархатного майдана».
Для гаданий на такой хуйне есть специально обученные медийные ресурсы со специально прикормленной и жадной до пикейных подробностей аудиторией. Нам это по-пикейному любопытно, не сильно интересно.
И вот почему.
***
Единственное прикладное значение для нас имеет только один вопрос: как повлияет уход Назарбаева на евразийско-союзный статус Казахстана?
Ответ: никак.
Елбасы, конечно, в этой теме фигура не рядовая. Можно даже сказать — фигура No 1. Чисто символически — потому что «последний советский». И по существу — потому что именно он автор и драйвер идеи интеграции в том виде, в котором она сейчас худо-бедно воплощается.
Но если абстрагироваться от внушающей почтение фамилии, то окажется, что постсоветское воссоединение — объективно и неизбежно. Чисто по истмату.
И то, что из этого уравнения выведена фамилия Назарбаева, — всего лишь текущая новость. Настолько звонкая, повторяем, насколько внушительна личность с этой фамилией и её рекордный властный стаж «от эпохи до эпохи».
Но рано или поздно это всё равно должно было случится — хотя бы тупо в силу возраста и отсутствия бессмертия. И этот вопрос живо волнует Москву не первый год (как минимум, с 2014-го — по понятным причинам), и мы много об этом писали. Просто мудрый Назарбаев не стал дожидаться «часа П-ц» и подал тем самым пример экспансивному белорусскому собрату.
Конечно, субъективно новые баи могут испытывать разные соблазны насчёт геополитической ориентации Казахстана. Только географию, историю и объективную экономическую реальность никакая многовекторность не возьмёт. Угробить — может (см. украинский опыт), изменить — нет.
И не надо сейчас «на горяченьком» рассуждать об американских или китайских претензиях на «владение Казахстаном».
«Заокеанские партнёры» далеко и с ними Москва научилась конкурировать, хотя бы локально. А приписывать Китаю экспансионистские амбиции, свойственные европейскому менталитету и политической культуре — это первейший признак европейского центропупизма и великорусского панического патриотизма. Там конкуренция есть, но в параллельной плоскости — и в Кремле это очень хорошо понимают, а потому не «дают отпора».
Так вот. С 2014 года путинский евразийский проект не то чтобы буксует — вынужденно и мучительно переходит в какую-то новую фазу. Из чисто прагматичной, купеческой — которую, кстати, и олицетворял собой персонально Назарбаев.
Сегодня объективные предпосылки к интеграции уже требуют не просто очевидно понимаемого гешефта, но и цивилизационной привлекательности, универсального геополитического магнита — каким в ХХ веке, например, был комплексный наднациональный «советский проект». Может быть, не того же самого и даже не такого же — но соизмеримого.
И наличие такой цивилизационной привлекательности — зависит не от китайцев, американцев или персональных многовекторностей казахских наследников Назарбаева. Это внутренняя забота России. Никто не помешает и никто не поможет. Только сами.
