Копибара получила письмо/вопрос. Публикует без сокращений!
Здравствуй Копибара. Мне 45 лет. У меня есть Aston Martin, жена 22 лет (рост 181 см), дом в Барвихе и небольшой виноградник в Бургундии. Я много езжу по миру и привожу глиняные чашки ручной работы и пиджаки Louis Vuitton.
А ещё у меня есть домработница. Она работает у меня 22 года.
Первую заметную потерю я понёс 14 лет назад - чашка ручной работы привезённая из Камбоджи лежала на столе собранная из осколков в кулёк. Добработница извинилась, но я ничего не сказал ей, так как чашка, это чашка. Она не хотела. Тем более осталось блюдце. Через месяц она разбила и блюдце. Комплект, так сказать.
Потом она постирала мой любимый свитер на 90 градусах и он как в «Алисе в стране чудес» стал в 10 раз меньше. Я ничего не сказал ей - я знал, что она не хотела.
Потом она сожгла утюгом пиджак. Вымыла пол какой-то гадостью. Закупила на все деньги моющее средство Amway (какой дегенерат придумал это название?), от которого потом все надо мыть. Я ничего не сказал, а просто тихо вынес 200 бутылок Amway на помойку и стал заказывать из Германии.
Куда-то пропало 500.000 - я молчал, я вернулся внезапно из командировки и нашёл ее сонной (ей 63 года) в кровати в моих шортах и мы всего лишь весело посмеялись.
Все эти годы я знал, что это скрытая от неё самой незакрытая потребность в негативных эмоциях - она воспитывалась в неблагополучной семье, которая считала что мир настроен против неё. Она привыкла когда на нее орут и она вымаливала все эти годы крик и ругань.
Кроме того, борьба шла и за то, чтобы я не просто платил ей деньги, а говорил с ней, признавал в ней человека и не относился к ней как к автомату. Она хотела своего человеческого места в моей жизни, но я не давал ей его. Я считал, что денег достаточно. Но я и не кричал на неё, не делал замечаний. Так прошло 20 лет. Я держался.
И вот позавчера я решил помыть чашку и не обнаружил ни одной таблетки для посудомойки. Все 20 лет промелькнули передо мной. И тогда я не открыл гараж, как делал все эти 20 лет, не завел Aston Martin и не поехал за таблетками в 2 часа ночи.
Я взял телефон и написал ей. «Зина! Не нашёл таблетки для посудомойки. Привезите срочно».
Когда я проснулся на столе лежала записка, придавленная таблетками.
«Игорь Иванович. Спасибо за все эти годы! Я знала, что вы такой же как и я. Но вы хотели быть хорошим и Вам пришлось за это платить. Я видела как Вы сжимали кулаки в ответ на каждый сгоревший пиджак, но молчали - это была цена вежливости. Не хочешь скандала - плати! Но мы же знаем - мир плохое место. И добрый мир для нас невыносим. Что же мы должны делать? Мы должны доказать, что «хорошие» выпендриваются. Стоит немного поднажать и «вези таблетки среди ночи дура гадина если не покупаешь вовремя». Мы знаем, что мир плох в своей основе и когда он хорош, мы не верим и должны привести его в недоброе состояние, чтобы сказать - я же знал! Я рада, что вы перестали выпендриваться. И да, это я взяла те 500 тысяч»
Любящая вас
Домработница Зина”.
Вот такие дела, Копибара.
И вопрос: Мы сами делаем плохой мир? Это навсегда? Нас переделать нельзя?
Здравствуй Копибара. Мне 45 лет. У меня есть Aston Martin, жена 22 лет (рост 181 см), дом в Барвихе и небольшой виноградник в Бургундии. Я много езжу по миру и привожу глиняные чашки ручной работы и пиджаки Louis Vuitton.
А ещё у меня есть домработница. Она работает у меня 22 года.
Первую заметную потерю я понёс 14 лет назад - чашка ручной работы привезённая из Камбоджи лежала на столе собранная из осколков в кулёк. Добработница извинилась, но я ничего не сказал ей, так как чашка, это чашка. Она не хотела. Тем более осталось блюдце. Через месяц она разбила и блюдце. Комплект, так сказать.
Потом она постирала мой любимый свитер на 90 градусах и он как в «Алисе в стране чудес» стал в 10 раз меньше. Я ничего не сказал ей - я знал, что она не хотела.
Потом она сожгла утюгом пиджак. Вымыла пол какой-то гадостью. Закупила на все деньги моющее средство Amway (какой дегенерат придумал это название?), от которого потом все надо мыть. Я ничего не сказал, а просто тихо вынес 200 бутылок Amway на помойку и стал заказывать из Германии.
Куда-то пропало 500.000 - я молчал, я вернулся внезапно из командировки и нашёл ее сонной (ей 63 года) в кровати в моих шортах и мы всего лишь весело посмеялись.
Все эти годы я знал, что это скрытая от неё самой незакрытая потребность в негативных эмоциях - она воспитывалась в неблагополучной семье, которая считала что мир настроен против неё. Она привыкла когда на нее орут и она вымаливала все эти годы крик и ругань.
Кроме того, борьба шла и за то, чтобы я не просто платил ей деньги, а говорил с ней, признавал в ней человека и не относился к ней как к автомату. Она хотела своего человеческого места в моей жизни, но я не давал ей его. Я считал, что денег достаточно. Но я и не кричал на неё, не делал замечаний. Так прошло 20 лет. Я держался.
И вот позавчера я решил помыть чашку и не обнаружил ни одной таблетки для посудомойки. Все 20 лет промелькнули передо мной. И тогда я не открыл гараж, как делал все эти 20 лет, не завел Aston Martin и не поехал за таблетками в 2 часа ночи.
Я взял телефон и написал ей. «Зина! Не нашёл таблетки для посудомойки. Привезите срочно».
Когда я проснулся на столе лежала записка, придавленная таблетками.
«Игорь Иванович. Спасибо за все эти годы! Я знала, что вы такой же как и я. Но вы хотели быть хорошим и Вам пришлось за это платить. Я видела как Вы сжимали кулаки в ответ на каждый сгоревший пиджак, но молчали - это была цена вежливости. Не хочешь скандала - плати! Но мы же знаем - мир плохое место. И добрый мир для нас невыносим. Что же мы должны делать? Мы должны доказать, что «хорошие» выпендриваются. Стоит немного поднажать и «вези таблетки среди ночи дура гадина если не покупаешь вовремя». Мы знаем, что мир плох в своей основе и когда он хорош, мы не верим и должны привести его в недоброе состояние, чтобы сказать - я же знал! Я рада, что вы перестали выпендриваться. И да, это я взяла те 500 тысяч»
Любящая вас
Домработница Зина”.
Вот такие дела, Копибара.
И вопрос: Мы сами делаем плохой мир? Это навсегда? Нас переделать нельзя?
