А мне кажется, что никаких споров о Дзержинском быть не может. У нас давным-давно есть текст, где объясняется всё, что мы должны чувствовать по отношению к Феликсу и любым его монументальным перспективам:
"Ловлю себя на мысли, что мне все время хочется цитировать самого Дзержинского. Его дневники. Его письма. И делаю я это не из желания каким-либо образом облегчить свою журналистскую задачу, а из-за влюбленности в его личность, в слово, им сказанное, в мысли, им прочувствованные. Я знала: Дзержинский очень любил детей, но скажешь ли об этом лучше, чем сказал он сам: «Не знаю почему я люблю детей так, как никого другого… Я никогда не сумел бы так полюбить женщину, как их люблю, и я думаю, что собственных детей я не мог бы любить больше, чем несобственных… В особенно тяжелые минуты я мечтаю о том, что я взял какого-либо ребенка, подкидыша, и ношусь с ним, и нам хорошо. Я живу для него, ощущаю его около себя, он любит меня той детской любовью, в которой нет фальши… Часто, часто мне кажется, что даже мать не любит детей так горячо, как я…»"
"Меч и пламя революции", журнал "Нёман", 1977 год. Автор текста — Светлана Алексиевич.
Короче, Нобелевскому комитету лучше знать, что нам на Лубянке поставить. И слушания ни к чему, вот совсем.