У американского экономического историка Сеймура Беккера, одного из лучших исследователей аграрной России, увидел простой пример, почему в поздней РИ дворянство почти не переходило к промышленному капитализму.
За первое десятилетие после освобождения крестьян цена на землю резко поднялась и дошла в 1868-1872 гг. до 20 рублей за десятину. В 1893-1897 гг. стоимость десятины поднялась до 47 рублей. Дальнейшее повышение цен довело за следующее десятилетие цену десятины земли до 93 рублей в 1902-1905 гг. — рост на 615% за полстолетия, или в среднем на 12-13% в год. И это при инфляции менее 1% в год.
Значительный рост цен на землю никак не был связан с повышением прибыльности российского сельского хозяйства — производительность труда оставалась низкой, а в последней трети XIX в. цены на зерно падали. Причиной роста цен на землю был значительный и непрерывно растущий спрос со стороны крестьян, желавших увеличить свои земельные владения. Численность крестьян выросла в 2 раза за полстолетия, подушевое же владение землёй только сокращалось.
Малорентабельное сельское хозяйство неожиданно стало золотой жилой для помещиков. Они предпочитали не продавать её (зачем? Цена же на землю растёт с каждым годом – и надо дождаться пика цен), а сдавать в аренду крестьянам.
К 1887/88 г. краткосрочная, обычно годовая аренда (типичная форма найма земли в то время) обеспечивала помещикам годовой доход (относительно рыночной стоимости земли) в 13,7% в 23 губерниях Черноземья и 25,2% в 20 губерниях Нечерноземья (и это где в отдельные годы сельское хозяйство было даже убыточным!)
В то время 13-25% доходности в год не давали ни госзаймы, ни вложения в железные дороги, ни в подавляющем большинстве промышленность. Только торговля и недвижимость могли соперничать с доходом от сдачи земли в аренду нищим крестьянам.
В крайнем случае, землю можно было заложить банку под 6-7% и получить крупный куш, и в этом случае помещик оставался в выигрыше – стоимость земли-то росла на 12-13% в год, обанкротиться было невозможно.
Рентная экономика убивала и потребительский спрос – крестьяне вместо того, чтобы покупать промышленные товары, отдавали арендные деньги помещику – консервировалась отсталость деревни. Рента помещиками в основном проедалась (в т.ч. и в сверхпотреблении за границей) или вкладывалась в торговлю/недвижимость. А российская промышленность испытывала жесточайший дефицит денег – он покрывался только внешними займами, а затем – переходом самых важных отраслей во владение иностранцами.
В конце концов этот помещичий рентный паразитизм довёл страну до катаклизмов.
