Самый важный текст моей жизни. И, определенно, самое серьезное чтение на лето. Я пишу о том, как много лет пытаюсь посадить компанию педофилов, жертвой которых была в детстве. А теперь выяснилось, что одного из них постоянно видели возле пропавшей в Тюмени Насти Муравьевой, которая жила в доме моего детства. И есть опасения, что местное управление СК теперь будет играть против ребенка, чтобы не отвечать за него. Потому что сообщала я о Поле не раз, впервые - в 2011 году.
Как такое могло произойти?
Почему жертвы добровольной педофилии всегда молчат? Что чувствует девочка, когда понимает, что обмалулась? И почему десятилетиями можно открыто сожительствовать со школьницами.
За все минувшие годы я слышала не только смешки и брезгливое осуждение. Многие искренне меня поддерживали. И, подбадривая, писали мне, что, конечно, в нашей коррумпированной стране все схвачено, что у этого Поля есть деньги и высокие покровители. Люди смотрели на фото абсолютно бедного человека и начинали вдруг что-то бормотать про «видно, что при деньгах», «всем заткнули рты», «у этого деда покровитель на самом верху».
Обывателям проще поверить, что есть некие силы, которые всем управляют, которые пускай иногда и дают сбои, но сбои эти редки и шанс на них попасть не слишком велик. Да, неприятно знать, что любой богатый человек может откупаться тридцать лет от обвинений в педофилии. Но это куда приятнее, чем поверить, что просто система в нашей так устроена, что до последнего в ней никому ничего не надо, а если и надо, то привлечь трудно, никто не хочет лишней бумаги, лишней волокиты. Нет заявления — и отлично. Срок давности истек — замечательно. Не истек — попробуем отговорить жертву жаловаться. Отговорить не получилось — давайте прятать преступника, а то придется объяснять, почему он 30 лет гуляет с коротким перерывом на отсидку, а потом сразу в правительственной газете выступает с рецептами варенья.
Это открытие — что никому ничего не надо, гораздо болезненней любого другого, оно дает ощущение полной незащищенности. Поэтому люди скорее поверят, что все схвачено, что функционирует некое педофильское подполье и есть педофильское лобби. А ничего нет. И за Полем никого нет. Есть следователь Колесников, который не захотел лишней волокиты. Есть ОП-4, который не передал никуда мое обращение. Есть полицейские, приехавшие в лес возле дома Поля спустя почти два часа. Вы можете сколько угодно успокаивать себя тем, что существует некая система, которая лишь иногда дает сбои, но в целом работает. А на самом деле ее нет. Наплевательство, халатность и русский авось это и есть система, в которой никому ничего не надо.
Больше 20 лет надо мной смеялись. И вот этого человека видели возле пропавшего ребенка.
Я надеюсь, с этого текста начнется новый разговор не только о фигурантаз этой истории и тюменском управлении СК - начнет и новый разговор о педофилии.
Педофил - не злой дядька с ножом, который непременно убивает. Педофил - тот, к кому идут сами. И кого никто не хочет сажать, потому что никому не надо.
Я не преувеличиваю - думаю, это самый важный текст на русском языке как минимум этого лета
https://nashgorod.ru/news/society/13-07-2021/dve-nasti-s-sudostroiteley-38