Поотвечала на вопросы читателей и слушателей Эха в рубрике "Без Купюр". Комментарии к ответам такие:
- На редкость тупая лезбиянка....
- Объект совсем сырой, совсем невежественный... Полная безнадёга!
🔥🔥🔥🔥
В общем, буду выкладывать вам тут ответы в течение дня:
Вопрос 5
evgueni_9187 Мария! Поясните, что же заставило Вас отказаться от предыдущей деятельности? Неужели Вы не предполагали, что идеологическая работа самая опасная? Работа в кабинетной тиши сравнима с ловлей в тихом омуте, где, как известно, черти водятся. И как теперь складываются Ваши отношения с прежним работодателем? Или они уже «сложились» в дальний ящик?
Ответ Уважаемый Евгений, Ваш вопрос делится на множество подвопросов, постараюсь разбить и внести ясность.
Моей предыдущей деятельностью не была идеологическая работа. По крайней мере, я никогда и ни у кого не получала деньги за идеологическую работу. И такая работа не входила в круг моих обязанностей. Более того, продвижение моей собственной идеологии в окружающее пространство — это то, чем я точно не прекратила заниматься. Если посмотреть на мои социальные сети, то я там регулярно занимаюсь «идеологической работой», как и любой другой общественный деятель с собственной медийной площадкой.
Никакой опасности в своей «идеологической работе» я не вижу. Так-то жить вообще опасно. И я не знаю, что может меня заставить отказаться от «идеологической работы». Высказывать свои мысли по животрепещущим вопросам — моё неотъемлемое право, как человека ))
Что касается работы в кабинетной тиши — там я тоже не работала. Ничего не могу сказать по этому вопросу.
Моей работой был менеджмент правозащитного направления Открытой России, в том числе привлечение средств для работы направления, а также результативная работа правозащиты. Плюс выполнение разных поручений от МБХ. В первую очередь это была союзническая и партнёрская деятельность Результатом в таком деле, с моей точки зрения, являлся выход людей из тюрьмы. И предотвращение опасности уголовного преследования. То, что это кому-то не нравилось — вряд ли является моей проблемой.
В конечном итоге мне надоело, что я бОльшую часть времени тратила на разгребание жалоб о моей ужасной персоне, отнявшей весь Крым, на противодействие намеренным вставлениям палок в колеса, избегание постоянных подстав от вроде бы союзников, которые создавали для меня дополнительную финансовую нагрузку просто потому что им казалось очень важным помешать в чем-то Ходорковскому. Так как до Ходорковского дотягиваться было далеко, то палили из всех орудий по мне. По отдельности все эти вещи терпимы, но когда начинают ещё и с твоим краудфандингом бороться — основой любой общественной деятельности, то я просто плюнула на все и сделала то, что хотели эти люди. Прекратила заниматься менеджментом правозащиты и работать с Ходорковским.
Если моя работа не нужна была людям, то мне-то уж это точно не нужно. Общественная работа предполагает постоянные расходы и работу за спасибо. Нет спасибо — нет работы.
Но это не значит, что я не буду возвращаться к этой деятельности. Я не люблю несправедливость и мне всегда хочется исправить, если я вижу что-то ужасное с моей точки зрения. Если я научусь не обращать внимание на злые поступки и слова, то может и продолжу делать что-то в этой области. Что касается моих отношений с Михаилом Борисовичем, то с ними все в порядке. Мы немного поругались на тему того, что же там про меня говорит либеральный обком на лавочке у подъезда и насколько коротка у меня юбка. Но это нормально.
Конфликт позиций и идей — основа демократического и либерального процесса. Если нет конфликтов — это авторитаризм, а мы все вроде пытаемся избавиться от авторитарных методов управления. И вообще, Антон Борисович Носик всегда говорил мне, что Ходорковский — один из самых масштабных и интересных людей в русском мире. Причём, я не уверена, что только из ныне живущих. Он классный.
Надеюсь, у него поучится все, что я считаю правильным и не получится то, что я считаю неправильным. Ну а как иначе я должна хотеть.
https://echo.msk.ru/programs/bezkupur/2097010-echo/