Иван Сафронов. Размышления
Сначала общеизвестные факты. Иван Сафронов, советник главы Роскосмоса, подозревается в государственной измене, передаче некоей внешней силе, в лице спецслужбы одной из стран НАТО, военно-технической информации о поставках российского вооружения для африканских государств. Сафронов получил полтора месяца ареста и официальное обвинение от следствия, Сафронову грозит 20 лет тюремного заключения. В Роскосмосе заявляют, что Сафронов не имел доступа к секретной информации и гостайне.
Криминалисты ФСБ не выявили в публикациях Сафронова, работавшего ранее в «Ведомостях» и «Коммерсанте», сведений, содержащих гостайну. За Сафроновым велось наружное наблюдение, прослушивались телефонные переговоры, вскрывалась электронная переписка. Задержание и арест Сафронова вызвал возмущение в медийной среде. Журналисты ведущих изданий устроили одиночные пикеты и малочисленные несанкционированные митинги, которые привлекли внимание общественности и закончились краткосрочными задержаниями. Иван Сафронов через своих четырех адвокатов отправил несколько вопросов следствию по факту обвинения, на которые пока не получил ответа. Силовые структуры никак не комментируют и не поясняют ни подозрения, ни ход следствия. Кремль не считает «дело Сафронова» политическим и связанным с его профессиональной деятельностью.
Вопрос первый – «что же все-таки произошло?».
Иван Сафронов занимался военной тематикой. Это означает большое количество официальных контактов на приемах, учениях и в ходе брифингов и неофициальных встреч. В плане «неофициальщины» журналисты максимально близки к разведчикам и шпионам. Что-то услышал, где-то был замечен, с кем-то поговорил, а этот «кем-то» мог быть действительно, кем угодно и вполне оказаться сотрудником иностранной спецслужбы. От такого козыря в руках ФСБ не отвертишься и самые невинные разговоры можно истолковать именно так, как это нужно людям в погонах. Скорее всего, Сафронов оказался в неудачном месте в неудачное время с очень неудачными людьми, что его автоматически и сделало фигурантом уголовного дела на очень большой срок.
Вопрос второй – «почему это произошло сейчас?».
Здесь не надо иметь семи пядей во лбу. Так уж повелось, что любая контрразведывательная операция воспринимается негативно в российском публичном поле. Общественность склонна переживать тотальный стокгольмский синдром и сочувствовать каждому «несправедливо обвиненному». До принятия поправок в Конституции «дело Сафронова» неизбежно ударяло по рейтингу популярности президента России Владимира Путина, и могло заиметь самые нехорошие последствия. Подобное можно сказать и про арест губернатора Хабаровского края Сергея Фургала. И та и другая силовая акция случились сейчас, потому что «можно».
Вопрос третий – «ждать ли повторения ситуации с Голуновым?».
«Дело Голунова» так и не стало настоящим делом только из-за возмущения большинства слоев российского либерального общества, которое выступило единым фронтом. С Сафроновым такого не случится и здесь надо поблагодарить того человека, кто предложил журналисту перейти на работу в Роскосмос. Этот факт уже раскалывает общественность на два лагеря. Одни сочувствуют и призывают к освобождению журналиста, другие, как например оппозиционер Алексей Навальный, комментируют, что так ему, Сафронову, и надо, раз он устроился на работу в российскую чиновничью машину.
Вопрос четвертый – «что же будет дальше?».
Современная российская силовая машина, при всей ее наследственности от НКВД-МГБ-КГБ, вовсе не склонна к репрессиям. Политический шантаж – вот это да. Если Сафронов действительно был завербован, то все пертурбации с ним будут направлены на западных партнеров России, чтобы выбить или ослабление санкционного режима или нечто подобное. Если же Сафронов – никакой не шпион, то бенефициарам всего это дела нужно от журналиста кое-что интересное.
А именно – раскрытие всей информации и сдача источников.
Слишком уж сильно насолил Иван Иванович за свою недолгую профессиональную деятельность.
Сначала общеизвестные факты. Иван Сафронов, советник главы Роскосмоса, подозревается в государственной измене, передаче некоей внешней силе, в лице спецслужбы одной из стран НАТО, военно-технической информации о поставках российского вооружения для африканских государств. Сафронов получил полтора месяца ареста и официальное обвинение от следствия, Сафронову грозит 20 лет тюремного заключения. В Роскосмосе заявляют, что Сафронов не имел доступа к секретной информации и гостайне.
Криминалисты ФСБ не выявили в публикациях Сафронова, работавшего ранее в «Ведомостях» и «Коммерсанте», сведений, содержащих гостайну. За Сафроновым велось наружное наблюдение, прослушивались телефонные переговоры, вскрывалась электронная переписка. Задержание и арест Сафронова вызвал возмущение в медийной среде. Журналисты ведущих изданий устроили одиночные пикеты и малочисленные несанкционированные митинги, которые привлекли внимание общественности и закончились краткосрочными задержаниями. Иван Сафронов через своих четырех адвокатов отправил несколько вопросов следствию по факту обвинения, на которые пока не получил ответа. Силовые структуры никак не комментируют и не поясняют ни подозрения, ни ход следствия. Кремль не считает «дело Сафронова» политическим и связанным с его профессиональной деятельностью.
Вопрос первый – «что же все-таки произошло?».
Иван Сафронов занимался военной тематикой. Это означает большое количество официальных контактов на приемах, учениях и в ходе брифингов и неофициальных встреч. В плане «неофициальщины» журналисты максимально близки к разведчикам и шпионам. Что-то услышал, где-то был замечен, с кем-то поговорил, а этот «кем-то» мог быть действительно, кем угодно и вполне оказаться сотрудником иностранной спецслужбы. От такого козыря в руках ФСБ не отвертишься и самые невинные разговоры можно истолковать именно так, как это нужно людям в погонах. Скорее всего, Сафронов оказался в неудачном месте в неудачное время с очень неудачными людьми, что его автоматически и сделало фигурантом уголовного дела на очень большой срок.
Вопрос второй – «почему это произошло сейчас?».
Здесь не надо иметь семи пядей во лбу. Так уж повелось, что любая контрразведывательная операция воспринимается негативно в российском публичном поле. Общественность склонна переживать тотальный стокгольмский синдром и сочувствовать каждому «несправедливо обвиненному». До принятия поправок в Конституции «дело Сафронова» неизбежно ударяло по рейтингу популярности президента России Владимира Путина, и могло заиметь самые нехорошие последствия. Подобное можно сказать и про арест губернатора Хабаровского края Сергея Фургала. И та и другая силовая акция случились сейчас, потому что «можно».
Вопрос третий – «ждать ли повторения ситуации с Голуновым?».
«Дело Голунова» так и не стало настоящим делом только из-за возмущения большинства слоев российского либерального общества, которое выступило единым фронтом. С Сафроновым такого не случится и здесь надо поблагодарить того человека, кто предложил журналисту перейти на работу в Роскосмос. Этот факт уже раскалывает общественность на два лагеря. Одни сочувствуют и призывают к освобождению журналиста, другие, как например оппозиционер Алексей Навальный, комментируют, что так ему, Сафронову, и надо, раз он устроился на работу в российскую чиновничью машину.
Вопрос четвертый – «что же будет дальше?».
Современная российская силовая машина, при всей ее наследственности от НКВД-МГБ-КГБ, вовсе не склонна к репрессиям. Политический шантаж – вот это да. Если Сафронов действительно был завербован, то все пертурбации с ним будут направлены на западных партнеров России, чтобы выбить или ослабление санкционного режима или нечто подобное. Если же Сафронов – никакой не шпион, то бенефициарам всего это дела нужно от журналиста кое-что интересное.
А именно – раскрытие всей информации и сдача источников.
Слишком уж сильно насолил Иван Иванович за свою недолгую профессиональную деятельность.
