«Кто мы и куда идём?» – 5
Виктор Семенихин для «Нового Века»
Двести лет феодализма предрек России Г.П. Щедровицкий: нашей стране не нужны инженеры и дизайнеры, ничего такого в раннем феодализме быть не может; время науки кончилось, на ее место выходит методология, «прикрепляющая» интеллигентов к (объективному) мышлению, способному решать практические задачи. Мышление – привилегия управленцев. Остальные мыслить не умеют, ими (нами) мыслит язык (из Л. Витгенштейна).
Современная власть в России воспитана методологами, поэтому путешествие в эту сферу «интерсубъективности» будет любопытным.
Методологи ведут собственную родословную от Аристотеля через Р. Декарта к Э. Гуссерлю и феноменологии, к М. Хайдеггеру и Dasein, сближая свои исследования с «дискурсом» М. Фуко (речевое поведение в контексте социального позиционирования). Исправив функционал философии, методологи, с их слов, могут избавить Россию от проблем, создавая знаковые системы, коммуницируя, схематизируя, переструктурируя начальные представления, расчленяя и дополняя их.
Беда России – в народе, по Г.П. Щедровицкому, родившийся в вороньей слободке, так и останется ее обитателем; это противно, однако необходимо; тоталитарная организация – творение российского народа; путь России – через воссоздание интеллигенции и культуры.
П.Г. Щедровицкий, сын основоположника, определяя концепцию «русского мира» в человечестве, перешедшем национальные границы, подтвердил задачу (посвященных, – В.С.) интеллектуалов и (сословной, – В.С.) власти – нащупать модель (глобалистического) развития для формирования нового народа, иначе Россия превратится в свалку человеческих отходов.
Это написано в начале тысячелетия. С тех пор глобализация замедлилась и где-то повернула вспять, а всамделишный «русский мир» показал волю, перед которой чудесная методология отступила, наверное, для осмысления своего прошлого и проектирования будущего, более реальных, чем фактическое положение дел. (Курсив – почти цитата.)
Итак, позиция методологов (схематично): мыслящие интеллектуалы должны возглавить (возглавили) бескультурный народ (на свалке истории), чтобы, порождая модели (иногда ошибочные, но ничего – низшие потерпят), за двести лет к чему-то народ привести.
Методология предвзято трактует Аристотеля, Декарта, Гуссерля, Хайдеггера и вообще круг (энсо) философии. По Гуссерлю, вещь трансцендентна, мы переживаем ее образ. Из этого не следует (у Гуссерля), что нужно полагаться на удобные нам фантазии о вещи, ведь она (отчасти иррациональная) может проявиться иначе (и проявляется), опровергая схемы (о чем у Ж. Лакана), а методологи остаются объективистами, и их структуры (неожиданно) терпят крах. С деструкцией Хайдеггера у них тоже недопонимание. Dasein (онтологический для себя субъект) раскрывается в наследованной, как избранной, возможности (простота судьбы или решимость, заключающая исходное событие) – в том, что он есть как бытие (к смерти). Если бы методологи учитывали эти озарения Хайдеггера, их «русский мир» вряд ли бы лопнул.
Мышление безупречно в области идеального, Платон и Аристотель на том стояли. Материя, по Платону, инертна, идея в ней искажается. Эйдос Аристотеля – сущность вещи, материя – возможность его осуществления. Удачные государства, по Платону и Аристотелю (и традиционные), потому и хороши, что воплощают эти различия. Сакральность иерархии и функций (не лиц), институциональное или этическое разделение функций, общность (акционированная) имущества или преобладание людей среднего достатка, доступная реализация свобод и общего блага, – эти (античные) краеугольные камни отыщутся у всех процветавших государств, к какой бы эпохе и модели специалисты их не относили (при критическом отклонении – революция или катаклизм реставрируют неидеальный идеал).
На Востоке – не худшая мудрость. У нас – (корпоративно успешная) методология.
Это «родовая травма» (ресентимент) нашей интеллигенции – навязывать народу вздорные модели без узнавания его самобытности и сопутствующих ей конфигураций