Значит, так.
Я, во-первых, все-таки сохраняю позитивный взгляд на этот мир вообще и на Россиюшку в частности.
Кроме общественных институтов.
Люди в массе —хорошие, а индивидуально — как везде. А институты деградировали до последней крайности и часто представляют собой лишь фасады и имитации.
Имитация институтов (и тут я категорически не соглашаюсь, увы, с Екатериной Шульман) — дело гнуснейшее, потому что ведет лишь к дальнейшей невротизации и без того не слишком здорового общества. Как минимум в условиях сокращения кормовой базы (про сытые годы отдельно можно дискутировать).
Так вот журналистика, и без того имитационная и поверхностная, да еще и развращенная в 00-е, сейчас окончательно деградировала в сборище псевдоциничных «профессионалов», способных только реагировать на раздражители — мгновенно, в потоке. Помыслить о том, чтобы как-то вести свою редакционную политику, о том, чтобы взвешенно подавать новости (и снабжать их комментарием!), о том, чтобы нормально готовить материалы — и помыслить невозможно. В том не вина, конечно, большинства журналистов, но беда — но от этого не легче.
Для начала проблему стоило бы признать. Я полгода не видел, не участвовал, не наблюдал — я лечился. К сожалению, я последние года 2-3 был лишен возможности вести систематические записи и выписки (я пытался, но немножко болел весь; щас полегче, спасибо, но медиапространства, кажется, толком уже и не осталось) — но картина масштабной, эпической деградации совершенно невероятная.
Я-то 18 лет там в уголке какие-то кирпичики складывал в хобби-журналистике и в тематической журналистике и читал, читал, читал, читал как оно в Европе, Британии и США складывалось, развивалось и существует. А потом мне прострелили Луркморе.
Я, во-первых, все-таки сохраняю позитивный взгляд на этот мир вообще и на Россиюшку в частности.
Кроме общественных институтов.
Люди в массе —хорошие, а индивидуально — как везде. А институты деградировали до последней крайности и часто представляют собой лишь фасады и имитации.
Имитация институтов (и тут я категорически не соглашаюсь, увы, с Екатериной Шульман) — дело гнуснейшее, потому что ведет лишь к дальнейшей невротизации и без того не слишком здорового общества. Как минимум в условиях сокращения кормовой базы (про сытые годы отдельно можно дискутировать).
Так вот журналистика, и без того имитационная и поверхностная, да еще и развращенная в 00-е, сейчас окончательно деградировала в сборище псевдоциничных «профессионалов», способных только реагировать на раздражители — мгновенно, в потоке. Помыслить о том, чтобы как-то вести свою редакционную политику, о том, чтобы взвешенно подавать новости (и снабжать их комментарием!), о том, чтобы нормально готовить материалы — и помыслить невозможно. В том не вина, конечно, большинства журналистов, но беда — но от этого не легче.
Для начала проблему стоило бы признать. Я полгода не видел, не участвовал, не наблюдал — я лечился. К сожалению, я последние года 2-3 был лишен возможности вести систематические записи и выписки (я пытался, но немножко болел весь; щас полегче, спасибо, но медиапространства, кажется, толком уже и не осталось) — но картина масштабной, эпической деградации совершенно невероятная.
Я-то 18 лет там в уголке какие-то кирпичики складывал в хобби-журналистике и в тематической журналистике и читал, читал, читал, читал как оно в Европе, Британии и США складывалось, развивалось и существует. А потом мне прострелили Луркморе.
