
Цифры не смутили НИКОГО.
Меня смутили.
Я их проверил.
Оказывается, в нашей самой большой в мире стране, где медведи ходят по улицам, общая стоимость этих самых медведей составляет всего, вы не поверите, меньше 15 миллионов рублей. Я вот специально посмотрел цены на живых медведей - в среднем это 50 тысяч рублей. И получается, что у нас в стране всего около 250-ти медведей. Это как так может быть? Не понимаю. Википедия говорит, что популяция бурых медведей в России - самая большая в мире. 120 тысяч штук. То есть, они должны стоить не меньше 6 миллиардов!
То же самое и с другими животными. Ведомство насчитало оленей на 32 миллиона рублей, косуль на 41 миллион и лосей на 85 миллионов. Зато зубробизоны дороже - их у нас на 379 миллионов рублей.
Вы, конечно, спросите - а что это за цены такие? Само ведомство говорит, что использовало для оценки официальные таксы для исчисления вреда, причиненного животным, — то есть, стоимость возмещения с браконьеров за убитую особь. И приводит примеры. Скаажем, 80 тысяч рублей за лося. Делим стоимость всех лосей на стоимость одного и получаем, что у нас с вами всего около одной тысячи лосей в стране. А Центрохотконтроль говорит, что поголовье лосей в России в 2013 году составляло 871 тысячу особей.
Точно так же из расчетов по методике Минприроды у меня получилось, что оленей у нас около тысячи, косуль тоже около тысячи, а вот зубробизонов - больше двух тысяч.
Не радуют и подсчеты воды. Ее, вместе со всем Байкалом, насчитали всего на 486 миллиардов рублей. Зато солидно выглядит стоимость нашего главного биоресурса. Весь русский лес стоит 5 с половиной триллионов рублей. Но цифра эта кажется большой только на первый взгляд. В России 800 миллионов гектаров леса. Если поделить одно на другое, то получится, что гектар русского леса стоит, внимание, задержите дыхание… меньше семи тысяч рублей.
Теперь вы, наверное, спросите - а зачем же нужны такие вот странные контроль и учет? А я вам отвечу, только вы никому не рассказывайте.
Это специальный такой документ для иностранных разведок. Ну, чтобы они не знали, сколько у нас на самом деле чего. И не возжелали бы, чтобы мы с ними делились.
Ну или я не знаю тогда что.









